Гэвин продолжал давать и давать. Приезд родителей в Бостон оказался одним из самых потрясающих подарков, которые я только могла получить. Стоил больше, чем кольцо на моем пальце, цепочка и браслет вместе взятые.
Он подарил мне семью: ту, в которой я родилась, и ту, которая будет носить его фамилию.
Слова никогда не смогут описать, как сильно я полюбила самого ужасного гостя, с которым мне только приходилось работать.
***
Гэвин
Полтора года спустя…
Раздался тихий вскрик, и мои глаза открылись. Посмотрев на монитор, я увидел, что он стоит в своей кроватке. Эмма всегда спала крепче, чем я, и не замечала тихий зов нашего сына.
Я встал с постели, оставляя жену отдыхать.
— Что случилось, Лиам? — спросил я, подходя к его кроватке.
— Па-па-па, дай-да. — Его пухлые пальчики держались за бортик. Совсем недавно он научился стоять. Скоро он научится ходить, и мы будем следовать за ним повсюду.
Подняв его из кроватки, я посадил сына на бедро.
— Хорошо, давай сделаем тебе бутылочку.
Мы направились вниз на кухню, наш путь освещали маленькие ночники. Налив бутылочку и согрев ее, мы проделали тот же путь обратно наверх.
Я сел в кресло-качалку, держа Лиама одной рукой, а второй придерживая его бутылочку. Из его окна виднелись разноцветные огни, до сих пор мерцающие на деревьях в центре города. Праздники закончились, моя семья вернулась в Огайо, и в доме вновь стало тихо. Я надеялся провести немного времени в Огайо летом. Хотел, чтобы Лиам увидел что-то, помимо перенаселенного города.
Эмма всегда говорила, что я перевернул ее жизнь с ног на голову, но те же слова я мог отнести и к ней. Мы изменили жизнь друг друга — к лучшему. Лиам стал доказательством этого.
Она была на пятом месяце беременности, когда мы стали мужем и женой перед небольшим количеством наших друзей и семьи. Церемония была простой, интимной и демонстрировала нашу любовь друг к другу.
Его глаза почти закрылись, пока он медленно посасывал. Я убрал бутылочку и немного переместил малыша, чтобы поставить ее. Я продолжал, легко отталкиваться ногой от пола, укачивать малыша. Смотря на него, продолжал удивляться, что он действительно был моим. Я до сих пор ненавидел себя даже за толику мысли о сомнении. В день его рождения страх по-прежнему присутствовал во мне, где-то на задворках сознания. Я уже был в похожей ситуации и вышел из нее изменившимся, огрубевшим человеком.
Уильям Александр Грейсон появился на свет шестого марта, и в ту секунду, когда он открыл свои глаза и посмотрел на меня, все мои страхи отступили. Я мгновенно влюбился в него.
Со временем его глаза стали менять цвет. Теперь у него один был голубым, другой – зеленым — прямо как у меня. Это оказалось не единственным, что он унаследовал от меня. Временами мой мальчик бывал крайне требовательным.
Я любил эти моменты: середина ночи, только он и я. Дни всегда проходили в суматохе, но в тишине ночи мы оставались вдвоем.
Александр решил выйти на пенсию через два года и официально объявил меня своим преемником. Это уже было известно в наших кругах, но теперь все узнали официально. Мы уже начали процесс передачи полномочий, но ответственность, лежащая на моих плечах, внезапно стала намного тяжелее. Я работал на «Кейтс» больше десяти лет. Был с ними, когда компания стала миллиардной, и рост продолжался. Самая сложная задача заключалась в том, чтобы компания продолжала преуспевать и расти, и одновременно сохранять баланс и личную жизь дома.
Я хотел проводить как можно больше времени с семьей. Я был счастлив и не хотел, чтобы «Кейтс» стала моим единственным фокусом, как когда-то.
Я боялся этого: погрязнуть в работе и потерять Эмму.
Я старался сделать так, чтобы этого не случилось.
— Милый, просыпайся, — произнесла Эмма, разбудив меня.
Я вдохнул и открыл глаза. Я заснул на стуле, держа Лиама в объятиях. Забрав у меня сынишку, Эмма положила его в кроватку и взяла меня за руку.
— Идемте, мистер Грейсон. Время душа.
Утренний стояк в моих штанах дернулся, возбужденный такой идеей.
— Мне очень нравится эта идея, миссис Грейсон.
Она оглянулась на меня, на ее губах играла озорная улыбка.
***
Сорок пять минут спустя я направился на кухню помочь с Лиамом, чтобы Эмма могла позавтракать. Моя теща стояла у стола с кофейником, пока Эмма сидела за столом, рядом в высоком стульчике сидел Лиам.
— Доброе утро, Кэти, — произнес я, входя на кухню.
— Доброе. Кофе? — спросила она, показывая на чашку.
Кивнув, я забрал ее у нее.
— Спасибо. — Я направился к Эмме и повесил свой пиджак на стул.
Совместное с нами проживание родителей Эммы подразумевалось временным, но уже почти два года они жили с нами. Наш дом был достаточно большим, и мы были благодарны за помощь с Лиамом, но всё же нужно сказать пару слов о потерянном личном пространстве.
Секс с женой на каждой поверхности нашего дома занял больше времени, чем следовало.
Эмма кормила Лиама и одновременно ела йогурт, и я забрал у нее ложку, чтобы она смогла закончить завтрак и до конца собраться. Закончив, она встала, быстро меня поцеловала и направилась наверх.
Она спустилась пятнадцать минут спустя, в это время я вытирал банан с губ Лиама.
— Готов?
Я кивнул, последней раз умывая его лицо, и поднял малыша.
— Пойдем.
— Пока, мам! — произнесла Эмма. — Хорошего дня.
— Вам тоже. Пока, Гэвин. Пока, Лиам.
Я помахал рукой Лиама его бабушке и последовал за Эммой. Том, отец Эммы, уже уехал на работу.
Мы расположились в машине, Лиам занял свое кресло, и отправились в офис. Я любил наши поездки, хотя они и были короткими, потому что на несколько минут в день мы были одни.
— Не слишком ли холодно для юбки? — спросил я, опустив ладонь на ее ногу. Обычно зимой она носила брюки.
— Да, но мне было так жарко, когда мы вышли из душа.
— Сегодня был горячий душ.
— М-м-м.
Я любил, когда она надевала юбку, потому что знал, что было под ней. Ничто не заводило меня больше, чем ее чулки. Я задрал ее юбку выше, проводя рукой по шелковым чулкам, пока не добрался до мягкой кожи бедер.
— И куда Ваша рука собралась, сэр? — спросила жена.
Я одарил ее кривоватой улыбкой.
— Куда ей хочется.
— Утренних событий было недостаточно?
— Тебя мне всегда недостаточно.
Прикусив губу, она старалась не улыбнуться.
— Лучше, чтобы мой муж этого не слышал.
У меня сорвался смешок, и я сжал ее бедро.
— Я буду помнить об этом, когда ты будешь лежать на моем столе сегодня.
— Не знаю, понравится ли моему боссу, что меня нет на рабочем месте.
— Детка, я босс твоего босса. Ей придется смириться. — Я свернул на свое парковочное место. — Если хочешь сохранить работу, то будь в моем кабинете в полдень.
Она ахнула, округлив глаза.
— Но, мистер Грейсон, Вы не можете этого сделать.
Черт, я обожал наши ролевые игры.
— О, я могу, Эмма. Мой кабинет. Полдень.
Она кратко кивнула и опустила взгляд.
— Да, сэр.
Я взял ее за подбородок и притянул ближе.
— Очень хорошая девочка. — Мой рот оказался на ее, губы приоткрылись, языки встретились. Вкус поможет мне сдерживаться, пока не увижу ее снова.
Было тяжело оторваться от нее, но я смог, слегка поправив свой член при выходе из машины. Я отстегнул люльку-переноску Лиама, а Эмма взяла его вещи.
Мы зашли вместе и, оставив Лиама на десятом этаже, вернулись в лифт.
— Хорошего дня, дорогой. Люблю тебя, — произнесла Эмма, когда мы доехали до семнадцатого этажа.