– Стелла, извините, а вы не будете против, если я останусь здесь с вами до самого конца ярмарки? – ставя очередную тарелку на стол, будто бы невзначай спросил он.
– Боже мой! – воскликнула она. – Конечно же нет. Как тебе будет угодно. Заодно, если что, поможешь Дейву подсчитать выручку за его хот-доги.
Ага, значит, все-таки только хот-доги. Ну что ж, тоже неплохо. Он и этого не умеет.
Остаток ярмарочного дня Диего провел за прилавком семьи Алендеров. Периодически он продолжал заново заставлять стол сдобой, когда старые печенья продавались, и подсказывал Дейву, сколько тому нужно спросить с покупателей. Всецело погрузившись ту самую атмосферу легкого соперничества, которую он лет десять уже не ощущал, так как его обучение в средней школе давно закончилось, он напрочь забыл о важном правиле в работе настоящего журналиста. Необходимо всегда быть максимально объективным. Однако сейчас, когда он всеми руками был за победу Алендеров, невмешательством в ситуацию тут и не пахло.
Гул от ратушных часов разнесся по всей ярмарке, оповещая народ о том, что два часа дня уже наступили. Стелла и Дейв, собрав все деньги, полученные за их съедобные шедевры, ушли к месту сбора и подсчета, а Диего остался на месте, на сей раз чтобы помочь убрать мусор и ту еду, что осталась. А оставалось ее не так уж много. Упаковывая остатки он и не заметил, как быстро вернулись мать с сыном.
– Ну? – спросил парень, не скрывая своего интереса.
– Мы не выиграли, ну да и ладно, – все с той же улыбкой ответила Стелла. Дейв же выглядел чуть приунывшим. – Победила вроде девочка, продававшая чизкейки. Кажется, она дочь Киртмана, местного предпринимателя.
Дейв надулся и сложил руки на груди. Диего, подавив смех, присел и попытался поддержать мальчика. Он, на самом деле, и сам не особо любил, когда с ним так сюсюкались, но почему-то ему казалось, что он знает, что надо сказать. То, что он хотел бы услышать в свое время.
– Это не правда, – выдал он полушепотом, надеясь, что Дейв его услышит. – Никто не выиграл и никто не проиграл, каждый из нас смог привнести что-то свое и порадовать окружающих. А все эти конкурсы придуманы для того, чтобы привлечь внимание людей и дать им возможность совершенствоваться, а не чтобы точно знать, кто лучший, а кто худший.
Однако, судя по всему, эти мысли были Дейву чужды и не помогли ни на грош.
– Не переживай, Диего, он отойдет, – произнесла женщина, видя, что парень тоже поник. – На него все уговоры не действуют.
– Знакомо, – усмехнувшись, ответил тот. – Даже очень.
Он подумал о том, что, по сути, здесь он свою работу выполнил и даже перевыполнил, и теперь ему еще надо вернуться в офис, чтобы написать заметку. Решив, что самое время распрощаться со Стеллой и маленьким Дейвом, он напоследок осмотрел всю ярмарку, желая запечатлеть ее образ в голове, и бросился к офису.
Ближе к трем он уже был на месте. Запыхавшись от быстрой ходьбы, он вышел из лифта и, кивнув Беттс, побрел к себе. Там, неясно по какой причине, снова возобновился стандартный хаос, утреннего покоя как не бывало. Усевшись за рабочее место, Диего поставил на стол пакет с Алендеровской сдобой и принялся за работу. Строчка за строчкой он начал описывать все происходящее на ярмарке, как вдруг ему почудилось, что его кто-то позвал. Резко оторвавшись от печатания, он посмотрел вокруг, но не обнаружил кого-либо, кто мог бы его искать. Тряхнув головой, будто бы сбрасывая наваждение, он вернулся к своей работе, но ненадолго. В какой-то момент он отчетливо почувствовал, как ему в спину утыкается что-то тонкое и довольно острое. Обернувшись туда, откуда по идее должен был находиться предмет, он обнаружил покрасневшую до кончиков ушей девицу в круглых очках, как у Гарри Поттера. В руке у нее обнаружился карандаш, которым она и тыкала в Диего.
– Эй! – она подняла руку и только от этого неловкого движения, ее очки сползли вниз. Поправив их, она продолжила. – Извини, что отвлекаю, но… – она покраснела еще сильнее, – не поделишься печеньем?.. Я с утра ни крошки во рту не держала.
Брови парня поползли вверх.
– Конечно-конечно, – он взял пакет в руки и передал девушке. Та достала оттуда одно-единственное печенье и благодарно глянула на Диего. – Ты возьми еще, если хочешь, не стесняйся.