По залу прошлись хохот и новая волна аплодисментов, а Диего оглянулся на наполовину зашторенные окна, через которые просматривался молочный туман, сливающийся с серым куском неба. А товарищ на сцене-то оптимист!
Далее ведущий, а это оказался именно ведущий, в своем неповторимом стиле поприветствовал гостей на ежегодном форуме, пожелал всем и каждому успехов и неповторимых впечатлений, после чего зал в очередной раз похлопал, и на сцену вышел другой человек. Как представил его ведущий, это был гендиректор Нью-йоркского общества журналистов и издателей, того самого, что исправно проводило форум из года в год. Соответственно, остальные зрители отреагировали на его появление с большим энтузиазмом, и парень решил от них не отставать. Мужчина говорил долго, что-то около пятнадцати минут, и если сначала Диего с интересом слушал его, то под конец речи едва сдерживался, чтобы не включить телефон и не проверить, который час. Столь длительная речь могла бы больше подойти для какого-нибудь важного совещания высокого руководства, на котором нужно максимально детально описывать возникшие проблемы, представлять в подробных докладах результаты и по итоге всего этого писать длиннющие отчеты, но на форуме… На форуме шанс того, что вы сможете на протяжении пятнадцати минут удерживать внимание публики фактами, крайне невелик. К счастью, когда мужчина закончил, на сцене снова появился оптимистичный ведущий, который моментально разрядил обстановку веселым и нестандартным представлением следующего оратора. Им был, а точнее была, президент Манхэттена, согласившаяся поучаствовать в открытии форума и сказать свое слово. Слово ее, к счастью, было куда живее, чем у гендиректора Общества, а потому слушать ее было куда приятнее и интереснее. После ее небольшого выступления шли и другие люди, которых Диего слушал и воспринимал с переменным успехом. Так продолжалось ровно до тех пор, пока на сцене не объявили еще одного выступающего – Ника Олдмана, заместителя главного редактора всемирно известной газеты New York Times, после чего парень просто не мог продолжать сидеть спокойно. Он ерзал на стуле, приподнимался и пытался получше разглядеть того, кто работал в одном из самых популярных изданий мира. Тот же поблагодарил всех за присутствие на мероприятии, после чего начал вдохновенно говорить о своей работе и глобальной миссии каждого журналиста, а в конце пригласил всех посетить его семинары в рамках форума, рядом с которыми Диего мысленно поставил галочку. Завершилась церемония открытия еще одним выступлением ведущего и прослушиванием гимна Общества.
– Ты не против подняться на самый верх? – спросила у парня Лейла после того, как они снова оказались в коридоре. Тот в этот момент просматривал программу, отмечая в ней ручкой те семинары и лекции, которые ему особенно хотелось бы посетить, а потому вопрос дошел до него не сразу.
– Зачем? – ставя очередную галочку, поинтересовался он.
– Там смотровая площадка и кафетерий. А я не уверена, что наелась тогда одним тако.
Кивнув, парень спрятал в сумку сложенный пополам лист, и они вдвоем направились прямиком к лифтам. Оказавшись под самой крышей, Лейла тут же рванулась к накрытым для всех желающих столам со съестным, а Диего подошел к одному из панорамных окон. Вид отсюда открывался бесподобный. Конечно, здание Общества было намного ниже того же Эмпайр-стейт-билдинг, но от этого пейзаж не становился хуже. Да и высота все равно была существенной, чтобы эффект города на ладони мог прочувствоваться сполна. Отсюда он казался куда меньше: узкие линии переулков, дорог и проспектов, на которых виднеются крошечные точки желтых такси, постоянно перемещающиеся с места на место. Они выглядели как муравьи, бережно таскающие веточки и листики. Вообще, действительно, города и вправду похожи на муравейники. Большие технологичные муравейники со всеми удобствами, в которых люди-муравьи изо дня в день хаотично бегают, копошатся и выполняют рутинную работу на благо всему муравьиному обществу.