Так и сегодня, при всей ее напускной серьезности, настроение у мисс Уолетт было явно хорошим. В очередной раз собрав всех в оупенспейсе, она, улыбаясь, поздоровалась с коллегами и огласила:
– Как вы знаете, неделю назад я собирала всех вас здесь, чтобы сообщить две новости, по традиции плохую и хорошую. Плохая заключалась в том, что Джозеф Тернер, к сожалению, был госпитализирован и не смог бы участвовать в грядущем журналистском форуме, хорошая же – что нам требовался кто-то, кто должен был его заменить. И тогда, как вы помните, добровольцем вызвался Диего Карлос. Диего, выйди, пожалуйста.
Она только сказала это, как все вокруг разом обернулись на него. Он, едва заметно краснея, улыбнулся и медленно подошел к ней. Взоры всех и каждого теперь были прикованы к ним. Он подумал, что в отличие от него мисс Уолетт очень храбрая и собранная женщина, раз ей хватает силы воли и уверенности для того, чтобы каждый раз вот так выступать перед всем офисом, а периодически даже и кого-либо отчитывать.
– Диего согласился выступить на ежегодном конкурсе проектов, поучаствовать в конференциях и семинарах от лица нашей редакции, и, хотя не смог войти в тройку победителей, впечатлил жюри, и теперь благодаря ему о «Портсайдском вестнике» узнало больше людей.
По толпе прошел шепот, но быстро затих.
– Даже более того, – продолжала мисс Уолетт, не обращая внимания на волнения среди публики, – вчера вечером мне пришло письмо от Нью-йоркского общества журналистов и издателей с предложением сотрудничества, и для нас это большая честь и огромные возможности в будущем. Так что сегодня день, в каком-то смысле, праздничный, и по этому поводу сегодняшний рабочий день я объявляю сокращенным на полчаса.
И вот теперь толпа загудела, а кто-то и вовсе присвистнул. Пожалуй, судя по лицу мисс Уолетт, она даже и не ожидала такой бурной реакции.
– И еще кое-что: по случаю выписки Тернера и его возвращения на рабочее место, а также нашего успеха на форуме, после рабочего дня мы решили устроить чаепитие!
И на этом, под улюлюканье осчастливленных работников, ее речь завершилась.
– Чувак, я люблю тебя! – уже вечером вовсю выслушивал их восторженные речи Диего. – Нет, серьезно, ты просто тащишь всю эту контору на себе и своим непосильным трудом зарабатываешь всем нам сокращенки. Мое тебе уважение и глубокое почтение!
После таких тирад его обычно похлопывали по плечу, пожимали руку, а то и вовсе заключали в объятия.
– Спасибо, спасибо, спасибо! – чуть не задушила парня в одном из таких объятий его ближайшая коллега, с которой он часто пересекался изо дня в день, и которую в офисе прозвали «Гарри Поттер» за форму ее очков. – Сначала печенья раздаешь, потом из-за тебя с работы отпускают. Ну вообще! И где тебя раньше-то носило?
– В колледже, – смеясь, отвечал он. – Да и вообще, что вы меня-то благодарите, как будто это я решаю, когда заканчивается рабочий день?
– Косвенно решаешь, – пробасил ему в ответ Барт Макконахи. – Ведь согласись, без всей этой канители с форумом ничего этого не случилось бы.
– Ну, только если косвенно, – кивнул Диего.
– Вот и я о том же говорю, – сказал тот и подмигнул. – Знаю, что у тебя сегодня заканчивается испытательный срок. Удачи тебе, парень. Буду держать за тебя кулаки. Хотелось бы видеть тебя в наших рядах и дальше.
– С-спасибо! – заикаясь, произнес парень. – А откуда знаешь? Оскар проговорился?