Раздался приглушенный речитатив. Слова, срывавшиеся с губ магистра, больше походили на латынь. В воспоминаниях всплыл сон, который я когда-то видела. Да. Точно! Я здесь уже была, я видела этот склеп раньше, только сейчас я, занимала место той девушки, что корчилась в муках на этом алтаре. Я уже знала, что будет. Закрыв глаза я заплакала. Тихо так, без истерики, без звука. Тоненькие соленые струйки прокладывали дорожки от глаз к вискам, а там, по волосам они скатывались на холодную каменную плиту. Я смирилась со своей участью, расслабилась, освобождая голову от заполонивших ее мыслей. Я всем своим сердцем желала, чтоб мой демон услышал последние слова, что сорвались с моих губ: «Люблю тебя!»
Резкая боль, которая пронзила все мое тело, вырвала из горла дикий крик. Мир вокруг взорвался миллиардами искр. Эта беспощадная пытка длилась и длилась вне времени, вне эмоций. Меня поглощала темнота. Медленно, изощренно убивая, словно непроглядная тьма постепенно обволакивала меня своими мерзкими щупальцами, утаскивая на самое дно. Всё вокруг потеряло свои краски переставая восприниматься воспаленным сознанием. Сейчас существовала только я и монстр, который по капельке вынимал из меня душу.
В какой-то момент я перестала сопротивляться. Просто погрузилась в небытие. Там, в потайных глубинах моей души, просыпалось нечто древнее. Я испугалась несмотря на то, что оно являлось частью меня, и в то же время было таким чужим. Находясь вне времени и пространства, я смотрела в темноту и видела в ней свое отражение.
— Ты кто? — задала я вопрос глядя на точную копию самой себя.
— Я, Аил'Лин - твоя сущность.
— Ты Аинг?
Мне вспомнился хранитель перекрестка миров. Было между ними нечто общее, что-то непостижимое и завораживающее.
— Да, а ты одна из моих воплощений в мире живых. — На меня взирали глаза вечности, лишенные чувств.
— Я умерла?
— Нет, мы еще живы. — Она наклонила голову набок уже с интересом рассматривая меня.
— А где мы?
— В глубинах твоего подсознания. Но если я останусь здесь, то вскоре мы перестанем существовать вовсе.
Она шагнула ко мне, протягивая ладонь, а я засомневалась, сделав шаг назад. Что будет со мной, когда эта сущность займет мое место? Кем стану я?
— Глупышка... — прошептала она мне на ухо, в один миг оказавшись рядом и заключив меня в объятья. — Ты это я...
Теплое свечение охватило наши тела, заставляя тьму вокруг отступить. Наше слияние длилось не долго, но за это время в мое сознание ворвались обрывки прошлых жизней, знания тысячелетий. Я чувствовала себя словно в бурлящем горном потоке, который постоянно норовил захлестнуть меня с головой, утянуть на самое дано разбивая моё я о подводные пороги. Я захлебывалась в этом водовороте, цеплялась за свои чувства и привязанности, как утопающий за соломинку. Только они не позволили затопить мой разум и раствориться в этом хаосе древней сущности.
Когда картинка перед моим взором начала проясняться, моя душа уже была в подпространстве. Было интересно наблюдать. Всё вокруг походило на сон, словно когда ты наблюдаешь за собой со стороны. Это была я и в то же время нет. Ощущение, будто ты находишься внутри своего сознания. Всё видишь и слышишь, всё понимаешь, но ни чего не можешь изменить потому что из глубины души на свет показалась Аил’Лин. Более сильная, более древняя, которая спала всё это время. Наши сознания с ней разделились. Было жутко прочувствовать на своей шкуре раздвоение личности. Если останусь живой, то точно придется к психиатру обращаться. Я нервно хихикнула.
Я видела Тариона. Он стоял в пентаграмме окруженной свечами. Их пламя взмывало вверх, повинуясь запретной магии. Слова, срывающиеся с его губ, то затихали почти до шепота, то снова звучали громче, эхом откликаясь от стен склепа. Перед магом, на пюпитре лежала раскрытая книга. Страницы ее пожелтели от времени, а неровные края пожухли. От нее нитями тянулись потоки магии к алтарю, на котором лежало моё тело.
Вибрирующий голос магистра дрогнул и оборвался на полуслове. В этот момент от него отделилась душа. Она больше походила на бесформенное, мерзкое существо в балахоне. Рваные края одеяния подрагивали, словно от дуновения ветра. Провалы пустых глазниц затягивали в бездну. Тонкие, корявые руки потянулись ко мне.
Я не хотела, я не желала поддаваться его гипнотическому зову. Все во мне противилось, рождая небывалую ярость и желание стереть этого наглеца с лица земли. Самой вцепиться в него и разорвать эту мерзость, в которую превратилась его душа.
— Какая ты у меня кровожадная, — я услышала переливчатый смех Аинга. — Будет как ты желаешь.
В следующее мгновение я уже стояла напротив магистра.
— Ты хотел разорвать мою душу? — мелодичный голос Аил’Лин шел будто бы отовсюду. — Ты хотел поглотить мою сущность? Так вот я! Чего же ты ждешь?
Магистр оскалился, зашипел как животное, и бросился на меня. Аингу, овладевшему моей душой, не составило труда уйти от удара и в мгновение ока оказаться за спиной этой твари. Так происходило еще какое-то время. Тарион атаковал и ревел от досады, а Аил'Лин, смеясь, ускользала прямо из его пальцев, заставляя мага впадать в еще большее бешенство и безумие. Не по зубам кошке оказалась мышка.
— Всё, хватит! — Аил'Лин резко остановилась. — Надоело!
Она вытянула руку вперед широко раскрыв ладонь навстречу Тариону, а затем резко сжала пальцы в кулак. Магистр мгновенно замер в неестественной позе, будто его удерживали невидимые взору нити.
— Ты хочешь узнать каково это, когда тебя разрывают на мелкие кусочки?
Она оказалась совсем рядом со скованной душой мага. Он рычал, извивался в попытке освободиться. Мне стало жаль его. Ведь то, что предстало перед моим взором, уже не было живым. Желание могущества уничтожило в нем всё человеческое.
— Не жалей его, — раздалось в моем сознании. — Он уже мертв, я лишь завершу начатое.
Аил'Лин отрывала от Тариона маленькие клочки сущности, растирая их между пальцев и развеивая в пространстве. Магистр неистово метался, визгом оглушая меня. Он корчился в муках, которые еще недавно сулил мне. Аинг во мне наслаждался, упиваясь какофонией боли.
Вскоре все кончилось. Наступившая тишина оглушала. Тело магистра упало на пол опрокидывая стоящие рядом свечи.
— Красивая... — Склонившись над телом, Аил’Лин провела призрачными пальцами по моему лицу.
— Ты останешься? — я задала мучающий меня вопрос.
— Я всегда с тобой. — По ее голосу можно было подумать, что она улыбается.
Я смотрела как занимается пламя. Языки огня поглощали мантию магистра, источая неприятный запах паленого. Я хотела вернуться в тело, но Аил'Лин мне не позволила. Именно она контролировала мою душу, позволяя оставаться сторонним наблюдателем. Я ощущала себя как личность, но при этом себе же и не принадлежала. Интересно, а душевно больные тоже испытывают такие трудности с сознанием как и я?
Стремительный полет вывел меня из равновесия. Подпространство слилось в одно сплошное мельтешащее пятно. Все прекратилось, когда я оказалась в храме на перекрестке миров. Это я поняла сразу, как только мой взгляд зацепился за чашу, испить из которой мне предлагал хранитель.
— С возвращением Аил’Лин. — Легкие полы свободной одежды колыхались на фигуре с тысячами лиц.
— Хранитель, — Аил’Лин почтительно поклонилась.
— Судя по твоему облику, та девушка еще жива. — Он больше утверждал, чем спрашивал. — Что же такого произошло, что заставило выйти тебя из тени? Насколько я помню, это первый раз проявления твоей сущности в перерождении. Как это вышло и с какой целью ты сейчас здесь?
Я затаилась, как мышка, слушая разговор Аингов. Возможно, сейчас решится моя судьба.
— Ну, если бы не один сумасшедший, который пожелал уничтожить мою душу, я бы вряд ли очнулась ото сна до смерти моей земной оболочки. А теперь я в раздумье. Меня, Аил'Лин, ни чего не держит в том мире, но девочка смогла сохранить свое сознание как отдельную личность. Ее чувства столь сильны и ярки, что это будоражит меня и не дает покоя.