Оливер застонал, ощущая, как его тело наполняется удовольствием. Он всегда был нежным типом, но иногда Марта была немного грубее, чем обычно, и он понял, что ему это нравится, так же как и все остальное в ней.
— Пожалуйста, — ответил он, голос дрожал от желания.
— Дай мне свою руку, — приказала Марта, протягивая свою в ожидании.
Оливер сделал, как ему сказали, и Марта потянула его в его комнату, таща за собой блондина-агента.
— А если Бутч…, — начал жаловаться Оливер, но замолчал, увидев суровый взгляд Марты.
— Мне все равно.
Она засунула руку глубоко в карман его брюк, касаясь пальцами его члена, прежде чем вытащить удостоверение и открыть дверь. Оливер громко застонал, сжимая себя через ткань, как только Марта повернулась к нему спиной.
Что эта женщина делала с ним?
Они вошли в его комнату, и все, что нужно было Марту сделать, это указать пальцем на кровать, чтобы Оливер с готовностью выполнил её немой приказ. Он был удивлен, как повернулся этот день, но если они теперь официально парень и девушка, то что за способ отпраздновать.
С медленными, уверенными шагами он подошел к кровати, обернувшись, чтобы посмотреть на Марту, с нетерпением ожидая её следующего приказа.
— Снимай футболку, — повелительно сказала она, подходя к нему.
Марта держалась на расстоянии, внимательно наблюдая, как Оливер снимает рубашку, обнажая твердые кубики пресса. Она обожала эти кубики, любила видеть, как они напрягаются прямо перед его оргазмом. Это было лучшее зрелище, которое она когда-либо видела, и она не могла дождаться, чтобы увидеть его снова.
— Туфли и брюки тоже.
В глазах Оливера блестела страсть, когда он наблюдал, как Марта наклонилась вперед. Он видел её расширенные зрачки в свете лампы. Жар, который он увидел в них, растопил последние остатки его сопротивления, и Оливер сдался, готовый сделать для неё всё.
После всего, что Марта пережила, видеть эту сторону её, этот доминирующий аспект, снова проявляющийся, было тем, что Оливеру нравилось. И, как мог подтвердить его твердый член, он любил, когда она была в главной роли.
Он расстегнул пуговицу и молнию на брюках, позволив им медленно соскользнуть по ногам, возможно, немного нарочно.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал дальше? — спросил он, голос низкий и хриплый.
— Ma’am (прим. Мэм), — отрезала она.
— Прости? — Оливер посмотрел на неё с наклоненной головой в замешательстве.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал дальше, мэм, — повторила Марта резко.
Это было что-то новенькое, но ему понравилось.
— Понял? — спросила Марта, её голос был острым шепотом.
Это было самое сексуальное, что он когда-либо слышал, и Оливер почувствовал, как его возбуждение усиливается.
— Да, мэм, — повторил он.
— Хороший мальчик.
Из его горла вырвался стон, и он почти опустился перед ней на колени. Марта успешно открыла в нем новый фетиш.
— Ложись на кровать на спину, — приказала она, и Оливер последовал без промедления. Вместо того чтобы последовать за ним, как он ожидал, она направилась к его шкафу и начала рыться в одном из ящиков, где он хранил спортивную одежду.
— Что ты…
— Sin hablar (прим. Не говоря ни слова). Тихо.
На этот раз её голос был резче, командующий, строгий. Это был её голос заместителя директора, раздающий приказы каждый день. Он последовал её приказу, наблюдая за ней с любопытством. Что она искала?
— Мы не будем делать ничего странного, я обещаю, но я хочу, чтобы ты знал, что я остановлюсь, если ты захочешь, хорошо, mi cielo? (прим. Мой дорогой) — Оливер кивнул.
Марта повернулась к нему, в руках у неё были две веревки.
— Откуда…?
— Я купила их и спрятала здесь. Думала, ты найдешь их.
Она улыбнулась ему, в её глазах сверкало что-то игривое. Оливер приподнялся на локтях, глядя на Марту с усмешкой.
— Не нашел.
— Нет. Но ты очень скоро узнаешь, что мы с ними будем делать.
Она направилась к кровати, её бедра покачивались при ходьбе. Подойдя, она наклонилась, чтобы поцеловать Оливера в губы. Он протянул руки, чтобы прикоснуться к ней, но она цокнула языком и схватила его большую руку одной из своих.
— Никаких прикосновений.
— Но…
— Я сказала никаких прикосновений, cariño (прим. Малыш).
Голос Марты был всё так же низким, с лёгким командным хрипом, заставляющим Оливера дрожать. Он протянул руку, чтобы погладить себя по боксерам, но Марта схватила его вторую руку.
— Я сказала, никаких прикосновений. Ни ко мне, ни к себе. Я обещала выебать из тебя это плохое поведение, и это именно то, что я сделаю.