Этого было достаточно, чтобы слёзы покатились по лицу Оливера, и он отвернулся, чтобы она не видела их. Она быстро схватила его за подбородок и повернула лицо обратно к себе.
— Мне жаль, — прошептал он.
— Оливер МакГрин, — сказала Марта строгим голосом, и его глаза слегка расширились, а брови нахмурились.
— Тебе не нужно извиняться. Всё в порядке. Мы в порядке.
— Ты не ненавидишь меня?
— Нет, я не ненавижу тебя.
Его черты смягчились, и он выглядел облегчённым.
— Ты всё ещё мой друг? — его голос был тихим, как будто он боялся произнести эти слова вслух.
— Конечно, Оливер. Ты всё ещё мой лучший друг. Давай притворимся, что этого никогда не было, хорошо?
Она подарила ему застенчивую улыбку.
— Хорошо.
Глубоко в сердце он не хотел притворяться, что этого никогда не было. Марта загнала его в френдзону после того, как призналась, что чувствует то же самое, но всё равно держала его на расстоянии.
Что ему делать?
Поцеловать её снова?
Забыть, что это вообще случилось?
Его сердце кровоточило из-за отказа, хотя он был рад, что не потерял её.
Жгучее ощущение в его сердце сделало одну вещь очень ясной для него:
Он будет бороться, чтобы выйти из френдзоны.
Я не хочу потерять тебя
ТОГДА
Осень 2021
— Ну давай, сходи со мной на свидание, — умолял Оливер.
— Ты понимаешь, как это глупо звучит, да?
— Это не глупо. Я просто очень хочу пойти с тобой на свидание. Ты не можешь отрицать химию между нами, Марта. Чем дольше ты это отрицаешь, тем больше будешь расстраиваться, когда, наконец, будешь готова, а я уже буду занят.
Вместо того чтобы серьезно воспринять его доводы, Марта разразилась смехом. Они сидели на диване в общей кухне, миска с попкорном была у Марты на коленях, а на большом телевизоре перед ними шел мультик «Русалочка».
— Почему ты смеешься?
Оливер смотрел на нее с удивлением. Это была не та реакция, которую он ожидал.
— Ты почти не ходишь на свидания, потому что уже десять лет нянчишься с Бутчем. Когда ты вообще встретишь другую женщину? Не пойми меня неправильно, ты красивый, веселый и харизматичный парень, но это ничего не значит, если ты не можешь показать это кому-то.
Она хлопнула ладонью по бедру Оливера, прежде чем схватить большую горсть попкорна.
— Это довольно грубо, знаешь ли?
— Да.
— Серьезно, Марта…
Оливер взял пульт и поставил мультик на паузу, получив в ответ громкий вздох.
Он немного повернулся, чтобы оказаться лицом к Марте, и снял миску с попкорном с ее колен, чтобы поставить на кофейный столик. Она знала, что сейчас будет: еще одна большая речь Оливера, чтобы убедить ее пойти с ним на свидание.
Она его любит? Конечно.
Больше чем друзья? Может быть.
Но она никак не могла с ним встречаться. Ее сердце не было готово.
— Почему ты отрицаешь, что между нами что-то есть? — продолжил он с болью в голосе.
Она знала, что каждый раз отказываться ему причиняет боль, и, конечно, она боялась, что однажды он больше не сможет быть ее другом.
— Я не отрицаю, — пробормотала она, взгляд ее был устремлен на колени.
Она села по-турецки, чтобы тоже легче было повернуться к нему.
— Значит, ты тоже это чувствуешь? Что между нами есть нечто большее? Меня тянет к тебе, как только ты входишь в комнату. Твой смех разжигает мое сердце, и каждый раз, когда ты меня касаешься, я чувствую, как будто лечу. Ты делаешь со мной такие вещи, Марта, которые не делал никто другой, и я знаю, что люблю тебя.
Это был первый раз, когда он вслух сказал о том, что накапливалось между ними месяцами. Взаимное влечение было очень очевидным. Конечно, Марта тоже это чувствовала, сложно было не почувствовать. Оливер делал ее счастливой, и она жаждала лежать у него на руках, пока они смотрели фильм. Когда он нежно проводил пальцами по ее плечу, под ее кожей вспыхивали фейерверки.
Только один другой мужчина заставлял ее чувствовать нечто подобное, и именно из-за него она не могла наслаждаться растущими отношениями с Оливером.
Фрэнк постоянно висел над ними, его призрак был неотступным присутствием в глубине сознания Марты.
— Оливер… — начала она, но не успела продолжить, так как блондинистый агент схватил ее руку и крепко сжал в своей.
— Нет. Не вешай мне снова лапшу на уши с какой-то жалкой отговоркой. Мы с тобой чувствуем одно и то же, так почему, черт возьми, ты не можешь согласиться на простое свидание?