Она вышла через дверь и начала его искать. В отличие от большинства общественных туалетов, этот был оснащен кабинами с обычными дверями, а не с обычными, имеющими просветы. Дверь в последнем помещении была широко открыта, и она медленно приблизилась к ней.
Марта даже не успела пройти шага в комнату, как Оливер грубо схватил ее за талию, прижал к себе и прижался губами к её губам. Она отвечала ему поцелуем с тем же пылом и страстью, вытягивая руку за собой, чтобы закрыть дверь.
— Я мечтал об этом всё утро, — шептал он на ее губах, медленно кусая их.
— Ты такой непослушный мальчик.
— Ты любишь меня таким.
— Черт возьми, да, — вздыхала Марта, сжимая бедра, на которых под руки Оливера уже заметно возбуждение.
Он ответил тем же, слегка постанывая, в то время как мучительно закрыл на ключ дверь, чтобы никто не мог их потревожить.
Оливер снял свою рубашку, зная, как ей нравится видеть его обнаженный верх. Марта пустила пальцы по линиям его пресса, пока не достигла пояса его джинс. Ее другая рука запуталась в блондинистых волосах Оливера, пока они снова целовались. Она с трудом справлялась с пуговицами на его джинсах одной рукой, но он все равно подвинул бедра.
— На этот раз ты не главная, Сладкая, — шепнул он, снова укусив ее губу, чтобы она раздвинула губы и он мог войти в ее рот своим языком.
Он был груб и нуждающийся, и ей это нравилось. Редкое изменение динамики ощущалось потрясающе. У Марты уже была влага между бедрами, потому что адреналин от возможности быть пойманными держал ее в напряжении всё утро.
Оливер расстегнул пуговицы на своих джинсах и позволил им упасть до лодыжек, прежде чем заняться джинсами Марты. Перемещаясь по полу, он изменил позицию, так что его спина притиснута к двери. Оливер снял джинсы Марты и быстро потянул за ногу, за которой следовала другая, и освободил ее от ткани. Он сделал то же самое с ее трусами, прежде чем быстро провел пальцем вдоль ее центра.
— Ты уже мокрая для меня, — хрипло прошептал он, зрачки его расширились, когда широкая улыбка озарила его лицо. — То, что ты трогала меня всё утро, сделало своё дело, моя дорогая.
Оливер ответил стоном, схватив свой твердый член сквозь трусы и снова прижался губами к губам Марты.
— Я покажу тебе, что я хотел сделать с тобой всё утро, — он шептал между поцелуями, и потянул её ближе, пока её живот не оказался прижат к его члену.
Марта протянула руку вниз, скользнула рукой в его трусы и схватила его член. Она сделала несколько движений, видя, как голова Оливера опустилась назад и уперлась в дверь. Его глаза были закрыты, когда он наслаждался её пальцами, двигающимися вверх и вниз по его члену, оказывая нужное давление, чтобы сделать его ещё более страстным, чем раньше.
Все утро он представлял себе ее руку на своем члене, раздвигал ноги шире, сидя за столом для завтрака, чтобы дать ей подсказку. Оливер знал, что джинсы подчеркивают его член через ткань, и понимал, что она не сможет проигнорировать это. Даже выставив его член на всеобщее обозрение во время завтрака, она не поняла намека, но наконец ее идеальные пальцы обвились вокруг его члена, как и должно было быть.
Но ему нужно было больше. Ему нужно было оказаться внутри нее.
Оливер схватил ее за руку и почувствовал, как пальцы Марты покинули его член. На секунду ему стало не по себе, но потом он сосредоточился на том, чтобы спустить боксеры до лодыжек.
— Сейчас я тебя трахну, Сладкая, — прорычал он, просунув руки под ягодицы Марты и поднимая ее тело в воздух.
Он был сильным, но знал, что не сможет держать ее так вечно, поэтому времени на причудливые прелюдии не было.
— Давай, мой дорогой. Наполни меня.
Марта обхватила его за шею, чтобы помочь ему сбалансировать ее тело. Ее лицо было прижато к его челюсти, и она нежно покусывала ее, пока Оливер пытался направить свой член к ее входу.
— Черт возьми, — пробормотал он после нескольких неудачных попыток.
— Что случилось?
— В кино это выглядит гораздо проще, чем в реальной жизни. Трудно найти нужный угол.
Марта протянула руку вниз между ними, чтобы помочь ему, и наконец он нашел нужный угол и вошел в нее. Они оба задыхались, и Марта впилась зубами в шею Оливера, чтобы подавить очередной стон.
— Я так люблю тебя, — пробормотал он, двигая бедрами, чтобы снова и снова входить в нее.
Марта крепко прижималась к нему, в то время как с каждым его толчком ее мозг становился все более туманным. Она не могла нормально думать, но, к счастью, ей это и не требовалось. Все, что имело значение, — это то, что они вдвоем соединились наилучшим образом.