Соля незаметно ухмыльнулся и продолжил вертеть переключатель.
— Странно. Не могли все сразу затихнуть, — рассудил молодой.
Вместо пререканий, Лодочник поднял свою рацию.
— Это Лодочник, приём.
— Лодочник, Писарь. Что такое?
— Проверка связи. Эфир молчит. Кстати, что за звук, Писарь?
— Купец в деревне продал оружие. Мы тут с покупателями пересеклись. Ставьте котелок на семерых. Запасы с меня возьмите, я новых нашёл.
— Добро, — отозвался Лодочник.
Соля отложил свою рацию и принялся шаманить над едой.
— Может, твоя рация сломалась? — разумно предположил Пётр, указывая ложкой на чёрный прибор.
— Наверное. У нас аккумулятор, кстати, ещё живой?
— Да, но не трогай его. До завтра терпит. Моя есть, если что, — отмахнулся Пётр. Лодочник положил ложку, которой выковыривал мясо из банок, на дерево и поднялся на ноги. Едут. — Дай-ка свою дуру, — он выставил руку, растопырив пальцы.
Пару секунд Соля гипнотизировал линии на руке напарника, затем сообразил и, быстро шмыгнув к палатке, взял свою Сайгу и, так же быстро вернувшись к котелку, передал Петру в руку. Проверив патронник и магазин, Лодочник в полный рост пошёл на пригорок, держа оружие двумя опущенными вниз руками.
Когда из машины вылезли все в целости и сохранности, Пётр кивнул и успокоился. "Жигульские" приняли меры предосторожности и не сомневались в безоружности гостей. Дуб и Пятачок познакомились с остальными.
— Что в деревне-то слышно? Так и не рассказали, — заметил Писарь за едой.
— Всё тихо. Мы и не следим особо за новостями. А, говорят, какой-то делец патефоны и граммофоны скупает. Мол, по 200 тысяч готов платить.
Писарь отмахнулся. Котелок опустел достаточно быстро.
Глава 18
Мата или стонов не было слышно из-за стен медпункта. Радисту на живую заживали рану. Во рту он держал рулон из полотенца и каждой прокол кожи иглой шумно вздыхал. Жигуль сидел рядом и смотрел за операцией. Купцу было сказано ехать на рынок за припасами.
Помещение не было стерильным, но это никого не волновало — врач был в перчатках. В той же комнате сидел ещё один "московский", охранник. Вооружён, но без специальной экипировки. Щелчок ножницами.
— Готово, — откладывая инструменты сказал "московский", отходя от кушетки, на которой сидел Радист. Здоровой рукой "жигульский" избавился от кляпа и отдышался. — Пить побольше жидкости, не напрягаться, в плане физических усилий. Лучше — отлежаться, но, — он глянул на Жигуля. — Наверное, всё равно не последуете этому совету, да?
— Верно, — выдохнув, сказал Радист и слез с кушетки, убирая руку в повязку, до этого времени мотавшуюся на шее. — Ну что, подорвали?
— Думаешь, имеет смысл ехать обратно? — встрял Жигуль.
— В деревне я точно сидеть ровно не буду, — выругался Радист. Врач кивнул несколько раз. Затем кивнул и Жигуль.
Радист подошёл к двери и, пока двое "московских" пялились ему в спину, вышел. Жигуль, вербально попращавщись, вышел следом. До того момента, как сесть в машину, ожидавшую их снаружи, они молчали.
— Как прошло? — как только дверь распахнулась, задал вопрос Купец.
— Было больно, — усевшись в кресле, ответил Радист.
— Даже таблеток никаких не дали?
— Нет.
— И с собой ничего?
— Нет.
Купец покивал и развернулся на парковке. Жигуль снял рацию и, оглядев "жигульских", а затем оглянувшись на медпункт, поднёс её к губам.
— Бобр. Жигуль.
— Бобр, — устало подтвердил Макар.
— Про нападение слышал?
— Слышал. Слышал... Будешь искать зелёного на замену?
Все трое смутились, но Жигуль практически сразу понял, в чём дело, в отличие от Купца и Радиста.
— Мой — выжил.
— Серьёзно? — всё таким же уставшим голосом переспросил Бобр.
— Да. На моего парня напали Лёша Словарь и Сосо.
— Что будешь делать?
— Затихарюсь на время. Может, Володя попросит о мире, принесёт грамм 300 золота, — невозмутимо, глазом не поведя, сказал Жигуль. Купец бесшумно усмехнулся.
— Кипарис одобрит, — серьёзно ответил Бобр. — Когда обратно поедешь?
— Пока не знаю. Думаю, осесть в деревне, пока мой не восстановится. Может, недельку.
— Одобряю. А я вот, к своим еду. Все дела порешал.
— Не торопись, уже темнеет, — проговорил Жигуль. — Конец связи, Бобр.
— Думаешь, слушают? — сразу же спросил Радист.
— Эти недоумки прослушивают всё, — серьёзно заявил Жигуль, бранясь матом.
— Есть мысли, кто навёл? — сразу же сказал Радист.