– Сегодня Соловейчик придет, младший, – сообщила мать, войдя в палату после беседы, на которую ее вместе с другими родственниками пациентов вызвала заведующая отделением.
Вера сидела и вязала шерстяные носочки.
– Кто это? – отозвалась Вера, не поднимая глаз от работы.
– Ну, Соловейчик, один из богатейших людей.
– Он сюда придет? Ему скучно? На нас поглазеть захотелось?
– Мне Лариса Тимофеевна сказала, что он оплачивает часть затрат пациентов, помогает больнице. Может, и нам поможет. Дай, я тебя немного накрашу.
Вера даже вздрогнула. Ей было пятнадцать лет, болезнь не могла заглушить в ней желание красоваться, но в попытке каким-либо образом произвести впечатление на здорового и счастливого молодого человека ей виделось скорее выпячивание своего несчастья, вроде того, как это делают калеки, побирающиеся у церквей.
– Мама! Что, я кукла? – заплакав, сказала Вера.
– Вера, пожалуйста! Я понимаю, что ты чувствуешь! Ради меня!
– Как ты можешь понимать? Я умру, а ты останешься.
– Верочка, тебе должно быть стыдно, ты понимаешь, что и я умру с тобой. Ты скажи, для чего мне жить? Подскажешь, может быть? Но с нами этого не случиться!
– Мама, они приходят на меня смотреть как на подопытного зверька.
– Вера! Не глупи! Любая женщина как товар на выставке, учись, в жизни пригодится, – поняв бессмысленность уговоров, мать взяла властный тон в речи и движениях и, не смотря на вялое сопротивление дочери, стала красить ей лицо своей косметикой.
– Вспомни потом мое материнское предчувствие: тебя еще большая жизнь ждет, и любовь будет, обязательно, – говорила она за этим занятием, растягивая слова, время от времени отклоняясь и рассматривая лицо дочери.
Вера безвольно покорилась, но нисколько не поменяла своего нежелания понравиться гостям. Она даже не стала смотреть в подставленное матерью зеркало. С недовольным лицом она снова взялась вязать шерстяные носочки своему другу из соседней палаты. Ее другом был шестилетний мальчик Саша, детдомовец, которого взяли в семью, но после того, как у него выявили лейкоз, приемные родители от него отказались. К нему некому было приходить, и он ластился ко всем взрослым и пациентам-подросткам, делая это от сердечного голода очень навязчиво. Только Вера могла выносить его приставания, и смогла так поладить с ним, что он вел себя с ней совсем не так как с другими – он старался позаботиться о ней, как умел: приносил ей вкусное из столовой, рисовал и дарил ей разные картинки, приходил играть в ее палату, считая, что своими тыр-тыр-тыр и вж-ж-ж-ж, которыми он обозначал работающие двигатели машинок и самолетов, он очень веселит Веру. Все это он делал очень тактично, стараясь не утомлять.
Последние дни Сашка капризничал и не хотел есть таблетки. Тогда Вера пообещала связать ему носочки, если он станет хорошо лечиться и слушаться врачей. Обещание такого небывалого подарка смирило Сашины капризы, он стал послушным пациентом. Теперь он несколько раз в день приходил в палату к Вере, чтобы наблюдать, как увеличиваются его носочки.
За вязкой носочков Веру и застали гости. В палату вошли заведующая отделением, она же Верин лечащий врач Лариса Тимофеевна и молодой человек. Вошедшие поздоровались, и Лариса Тимофеевна представила пациентку гостю:
– Это Верочка.
Вера поздоровалась с вошедшими, сидя на кровати:
– Здравствуйте!
– Здравствуйте! Как Вы себя чувствуете? – спросил Лев.
В ответ Вера долго смотрела на него и молчала. Лариса Тимофеевна немного напряглась, не понимая причины странного молчания, но постаралась предупредить возможные неприятности:
– Лев Сергеевич, этот вопрос обычно лечащий доктор задает. Вера просто не знает, насколько подробно Вам ответить. Она у нас молодец, держится. И нам помогает, за Сашенькой следит. Вот, Саша.
В это время Саша протиснулся между стоящими взрослыми, подошел к Вере и сел рядом с ней.
Лев сделал шаг к нему, а Саша, вдруг испугавшись, обхватил Веру руками и заплакал:
– Не надо! Не забирайте меня!
Лариса Тимофеевна наклонилась ко Льву и тихо проговорила:
– Не в настроении. Пойдемте.
Вера обняла Сашу и стала утешать его:
– Не бойся! Никто тебя у меня не заберет. Дядя хотел твои катера посмотреть. Ну, не показывай. Сейчас они уйдут, мы поиграем.
Лев, уже наполовину развернувшись к двери, задержался и, снова посмотрев на Сашу и Веру, встретился с ней глазами.
– А, может быть, покажешь катера? Дяде хочется поиграть, – продолжала она утешать Сашку.