Василий змеиные сладкие речи слушает, меч опустил, а Змея шею вытягивает, вот-вот соловья схватит. Да пропела стрела, в глаз Змеи впилась, закричала Змея голосом хриплым, противным и упала в траву. Весело запел соловей.
И в а н. Что ж ты, братец Василий, медлил? (Опуская лук.) Почему ты змее голову не снес?
В а с и л и й. Да так, жалко стало. Слезы из глаз моих побежали, и меч сам опустился.
И в а н. И жалеть, братец, с умом надо. Кого пожалеть надобно, а кого и наказать построже. Кого погладить по голове, а кому голову и снести. А где же Дмитрий? Разбудить его надо. (Будит Дмитрия.)
Д м и т р и й (сквозь сон поет).
(Снова засыпает.)
И в а н. Его не добудишься. Оставайся, Василий, здесь, а я пойду стражу в тереме матушки проверю. (Уходит.)
В а с и л и й. Ну, теперь пусть только попробует змея голову поднять, я живо ее мечом снесу.
(Ходит по саду, подходит к избе запечатанной.) Любопытно, что в ней там схоронено. Любопытно! А батюшка наказывал не смотреть. Ишь ты, печати-то какие огромаднейшие! Нет, не стану смотреть. (Уходит.)
(Делает круг, возвращается.) Ишь ты, а замки-то какие крепкие! А вот и окошечко приоткрылось. Посмотреть бы одним глазком. (Силится достать.)
Звучит тревожная песнь соловья.
Ничего не видать…
Соловей успокаивается.
(Останавливается около спящего Дмитрия.) Братец ключ выронил. Экой тоненький… Замки́ велики, а ключ тоненький. Видать, не от этого замка́. Попробовать, что ли? (Берет ключ, идет к замку́.)
Соловей снова тревожно поет.
Нет, подходит. Любопытно повернуть. (Поворачивает.)
Замки раскрываются, дверь распахивается, — к стене прикованный, висит К а щ е й Б е с с м е р т н ы й. Солнце совсем село, тревожно в саду. Василий в испуге отскочил, тишина, он потихоньку подходит, заглядывает в избу.
К а щ е й. Не бойся меня, Василий-царевич, подойди ко мне поближе.
Василий подходит.
Посмотри на меня, Василий-царевич, я худого тебе не сделаю.
Василий подошел, с любопытством разглядывает его.
Сжалься надо мной, Василий-царевич! Дай воды мне напиться. Много лет я здесь мучаюсь — совсем горло моё пересохло. Дай мне хоть немного воды.
В а с и л и й. А и вправду надо пожалеть его. (Приносит ведро воды.)
Кащей пьет.
К а щ е й. Не запить мне смертной жажды одним ведром. Сжалься, Василий-царевич, дай мне еще ведро испить.
В а с и л и й. Что ж мне делать? (Приносит еще ведро.)
Выпил Кащей, повернулся, загремели цепи.
К а щ е й. Эх, Василий-царевич, жалостливый! Покажи еще доброту свою ангельскую. Еще ведро принеси, я выпью и оживу.
В а с и л и й. Неужто и третье ведро дать? (Приносит еще ведро.)
Кащей выпивает.
К а щ е й. Вот и силушка ко мне вернулась, сила моя прежняя.
Повернулся Кащей, лопнули цепи, потемнело в саду, страшно завыл ветер. Выбежала Ц а р и ц а.
Ц а р и ц а. Что это приключилось?
К а щ е й. Дурень ты, Василий-царевич, глуп ты и неразумен, не знаешь ты, кого жалеть можно. Не видать тебе больше ни матери родимой, ни соловья-соловушки.
Свистнул Кащей, появились в о и н ы К а щ е е в ы.
Эй, слуги мои верные! Ступайте по всей этой земле. Села богатые, поля зеленые, леса густые огнем жгите! Мужей сильных, жен их верных, детей их малых ко мне в полон ведите!
Подхватили воины Кащеевы Царицу и унесли ее.
В а с и л и й (кричит). Проснись, братец, Кащей матушку нашу унес!
Вбегают И в а н и А л е н у ш к а.
И в а н. Что здесь стряслось?
А л е н у ш к а. Что здесь приключилось?