Ферма располагалась в стороне от деревни, и жило там всего несколько работников. Вот и весь мир Элишки. Что она могла тут видеть? Сто раз на дню спрашивала себя об этом, подавая вилами сено в пасть машины; думала о метелях и мокром снеге, о весенних ливнях и грозах, о потоках воды, с шумом разливающейся под окнами, думала об ухаживаниях Карела, который норовил облапить ее руками в машинном масле, с трауром под ногтями. Ее передергивало.
Ночами не могла спать. Смотрела на далекий горизонт, и страстно хотелось ей уйти отсюда раз и навсегда, без возврата. Знала хорошо — мать отпустит. Мать ведь еще сама работает. Останется, правда, одна в ветшающем домишке, но он еще продержится сколько-то времени. Есть же здесь люди, помогут матери люди, которые никогда отсюда никуда не тронутся. Которым безразлично, где ни жить. Останется Марта. И Власта, и старая Колачкова. И Карел наверняка останется, будет подстерегать еще какую-нибудь, кто, наконец, согласится жить с ним в этой дыре. Выбирать ему не приходится, негде и не из кого, — а он переборчив… Что-то гнало Элишку прочь отсюда. Не могла дождаться утра. И всегда около половины четвертого внутри у нее словно звонил крошечный будильник — она открывала глаза, устремляла их в потолок, на котором расплылось сырое пятно от дождя, вставала, распахивала окно и смотрела на горизонт.
Нет, надо бы уехать, пока не поздно. Не так еще много ей лет, чтоб она не нашла себе мужа где-нибудь в другом месте, в городе, в общем, там, где ей понравится. Надо пользоваться жизнью, хорошенько пооглядеться. Вот как нынче утром, когда что-то велело ей по-настоящему открыть глаза. И она открыла и увидела себя, одинокую в этой деревушке, в полуразвалившемся домике, без мужа, со старой матерью, горбившейся с вилами в руках над томительно-нескончаемым потоком сена, от которого поднимается труха и пронзительный запах мокрых лугов. В голове пролетели воспоминания обо всех толках, которые ей довелось здесь выслушать, — о погоде, о том, что в лавке опять ничего нет, а что и есть, то — залежалое. Все, что она здесь слышала, вечно вертелось вокруг болезней, детей и погоды, да еще вокруг того, когда же расширят ферму, построят новые силосные башни, а за фермой, на склоне, позади их домишка, разобьют сад и осушат землю, чтобы эта целинная, свежая почва дала сказочные урожаи прекрасных фруктов.
Сколько раз бывала Элишка в районном городе? Бывало, как найдет на нее тоска, ездила она в Витков. Сделает покупки, прогуляется по набережной речки, пройдет по железному мосту, постоит посередине его, около статуй двух каких-то святых, забредет в магазин, перещупает мягкие, легкие ткани, хотя чаще всего ничего не купит. Это она называла «порыться в шелках». Ей достаточно было побывать в городе, помять в пальцах тонкие материи, посмотреть новый заграничный фильм — и довольно. В такие дни она даже без внутреннего протеста уезжала домой, с матерью разговаривала ласково, и не делалось ей тяжко, когда она открывала глаза и видела себя в своей халупе. Раз как-то в кино подсел к ней молодой парень, завязал разговор. Элишка внимательно рассмотрела его, оценила то, как он одет; ей понравилась его непринужденность, и после сеанса она позволила ему взять себя за руку и увлечь в переулок позади кинотеатра. Но после его ласк осталось в ней какое-то неприятное чувство и удивление. Не по душе ей было желание парня, и после она радовалась, что дальше поцелуев дело не зашло. Оказавшись снова в людных местах, Элишка вглядывалась в прохожих — не заметно ли что-нибудь по ней. На площади встретила школьного товарища — как давно сидела с ним за одной партой! Он пригласил ее в ресторан, ничего особенного в этом для нее не было; из окна ресторана видела новые дома напротив, и именно тогда вспыхнула в ней жажда — жить так, как живет ее бывший одноклассник с женой и детьми.
И все же поездки в город бередили ей душу. Она возвращалась домой и при первой же возможности снова отправлялась в Витков, — но теперь ей хотелось уехать еще дальше, в город на другом конце области, в город, где высятся надшахтные копры, где жизнь бурлит и стремится вперед, подобная вспененной реке, в город, переполненный людьми, шумом, где каждый изо всех сил старается выделиться. Элишка понимала, жизнь в таком городе, среди огромных толп, будет нелегкой. Но однажды, вернувшись из Виткова, встретила Карела, и тот заявил, что жить без нее не может. Он прекрасно знал, куда она ездит, как часто и зачем. С плохо скрытой неприязнью она отрезала, что никогда о нем и думать не думала, хотя бы потому, что не останется на ферме, с которой ее никто и ничто не связывает.