***
Дверь библиотеки распахнулась, и в коридор в клубах дыма вылетел Лорд Света, едва не сшибив своего первого сына. Гет едва узнал отца. Глаза горят холодным торжествующим блеском, но под ними залегли тени, из-за чего Лорд Света напоминал не то исхудавшую панду, не то отощавшего енота. Губы сжаты, волосы завязаны в хвост, одеяние помято и испачкано углем, сажей и свечным воском. Гет осторожно заглянул в комнату. Все шторы были раздвинуты, огромные стеллажи в сорок полок высотой наполовину пустовали, а на полу стопками и кучами лежали книги. В углу сравнительно небольшой свободный пятачок дубового паркета был испещрен рунической вязью в три или четыре круга – отец творил какое-то сложное заклинание. На стене – круг копоти. Гет усмехнулся: Лорд Света вызывал кого-то из низших духов, а тот имел неосторожность начать качать права. К большому сожалению духа, отец был не в настроении терпеть… Практически все горизонтальные поверхности комнаты были заняты раскрытыми книгами, листками с какими-то пометками, различными магическими принадлежностями – вроде гадальных камней, волос семидесятилетней девственницы, слюны гоблина, – и блюдцами с тонкими ароматическими свечками, призванными привлечь внимание Светлоликого к проблемам молящегося эльфа. Из-за всего этого в библиотеке витало сизо-бурое облако дыма и стоял непередаваемый аромат – этакое амбре, сочетавшее в себе запахи пыли, серы, водорода, вонь от свечек и въедливый смрад испепеленного духа.
«Тина ждут по возвращении большие перемены в доме», подумал Гет.
– Я его нашел. – отец старался сохранить соответствующее Лорду Света хладнокровие и спокойствие, но в голосе помимо его воли проскользнули нотки возбуждения.
Гету не требовалось уточнять, кого именно – последние двое суток отец занимался только поисками своего второго сына. Собственно, и сомнений в том, что Лорд Света его найдет, ни у кого не было. Если Годлар ас'Геллиаль брался за что-то, он доводил это до конца. Всегда. Гет даже не сомневался, что если когда-нибудь папе приспичит достать с неба солнце и повесить его в тронном зале – он и это сделает. Поэтому нельзя сказать, что заявление отца его удивило.
– И как ты это сделал?
– Восстановил заклинание. – он не удержался и хмыкнул, – Паршивец изменил рисунок Круга Поиска во всех книгах. Представляешь, во всех ! Это же надо было найти книги, отыскать там это заклинание, вплести в его структуру изменение, да еще такое, которое не сразу можно найти… – он говорил с затаенной отцовской гордостью, – А я-то думал – почему заклинание не работает?.. Как увижу – уши оторву за порчу книг… Но это потом, когда отловим. Сообщи отряду, который я выслал на поиски – я им портал провешу…
Гет подавил вздох. Вот теперь Тин точно попался. Папа глаз не спустит со своего старшего сына, чтобы тот – не дай Светлоликий! – не предупредил брата. Так что можно начинать готовить за мок к возвращению непутевого принца…
***
Наверное, я задремал, потому что когда снова открыл глаза, солнце уже клонилось к горизонту. Уффф! Слава всем богам, дохров светящийся шар покидает поле битвы простых смертных с изнуряющим зноем. Раскалившиеся камни, конечно, еще не скоро отпустят пропитавший их насквозь жар, но по крайней мере потихоньку исчезает ощущение, будто ты – змей, которого бросили на сковородку, накрыли крышкой и засунули в костер.
Я зевнул, прогоняя сон. Мои спутники так и не объявились. Вот ведь… Гер-рои! Бросили меня тут одного. Я уже успел с утра сбегать в купальню, помыться… И на этом моя продуктивная деятельность закончилась. Я же так со скуки ноги отброшу! Точнее, не совсем так. Сначала я поплюю в потолок, потом начну бегать по стенам и уже порядком заплеванному потолку, а затем лягу на кровать и тихо окочурюсь. Да. Так и будет. Если я что-нибудь не предприму в ближайшие две минуты.
Что я вообще могу сделать? Потренироваться с заклинаниями. С одной стороны – нужное дело. Узнаю точные границы своей магии. С другой… А ну как что-то пойдет не так? А вдруг спалю что-то? Или затоплю? Кто знает, что еще там мог напортить этот маносос?.. Вызову ненароком какое-нибудь Затопление – и остановить не смогу. Магия – это штука тонкая. Она неточностей не любит. Сделаю что-то не то – и потом тихо-мирно захлебнусь чаем. Или споткнусь и в дыру в пространстве провалюсь… Я, конечно, рисковый эльф, но… есть более гуманные способы самоубийства. Что я еще могу поделать? Почитать. С одной стороны, полезно. С другой – все книги, которые я брал с собой, мною прочитаны и перечитаны еще дома. И не единожды. Хотя это хорошая идея… Почему бы мне, собственно, не прогуляться по городу в поисках какой-нибудь книжной лавки? Здесь же наверняка таковая имеется. Диссардор – город немаленький, если в нем нет продавцов книг, все его жители давно померли бы от страшной болезни под названием «усыхание мозга». Симптомы? Перманентное отупение, косноязычие и ярко выраженное неумение выражать свои мысли. А поскольку я подобное здесь не наблюдал, вероятно, книжная лавка все-таки имеется. Может, даже не одна. Так что следует туда наведаться. Вдруг какой фолиант древний откопаю?.. Вот в романах маги всегда находят древние книги с самыми мощными заклинаниями. При определенной доле везения – читай, вопиющей халатности, – эти фолианты даже называются как-нибудь вроде «Три тысячи девятьсот восемьдесят семь Самых Могущественных Заклинаний Боевой Магии». Складывается впечатление, что тамошние маги все подряд страдают провалами в памяти (а иначе зачем называть собственноручно написанный том с заклинаниями подобным образом?) и разбрасывают свои книжки где попало, а героям остается только подбирать оные. Так чем я хуже этих героев?..
Я натянул новую рубашку, главным отличием которой от старой был вовсе не темно-серый цвет или шахур знает какой покрой… Она была чистой. Чистой, сухой и не воняющей потом. Да, я чистоплюй. Не аккуратист (в моей комнате можно дракона спрятать – такие там завалы… были…), но чистоплюй. Так что свежая рубашка порадовала меня безмерно. Что еще для счастья надо?.. Да, для счастья надо только замотать лицо на манер кочевников – а то я своими «фонарями» рискую затмить все здешнее освещение.
Вытащив шарф и прикрыв им нижнюю часть лица, я взял сумку (ремешок на правом плече, сумка на левом бедре – теперь ее можно сорвать с меня только вместе с головой) и быстро написал записку: