В понедельник днем офис будет в курсе «странной болезни» новой сотрудницы, и слухи достигнут ушей босса. Этого допустить она не могла.
Грейс прибыла на работу на час раньше. Дэнни уже находился в своем кабинете, но секретарь еще не появилась. Он сидел в кресле, когда она постучала о косяк открытой двери.
Он поднял глаза.
— Грейс?
— У тебя есть минутка?
— Нет, у меня встреча...
— Это не займет много времени. — Она сделала глубокий вдох и ринулась вперед: — Я беременна.
Некоторое время Дэнни сидел неподвижно. С каждой секундой воздух в комнате становился более вязким и липким.
— Убирайся, — тихо попросил он.
— Нам нужно поговорить.
— Поговорить о чем? О нет! Ты меня не поймаешь на свой крючок, и не стоит убеждать меня в том, что ты беременна!
— Крючок?..
— Не изображай из себя невинность. Говорить мужчине о беременности, когда он с тобой расстался, — слишком старый прием. Ты ненормальная, если считаешь, что я тебе поверю.
Грейс и не ожидала, что беседа потечет легко и непринужденно, но так...
— Я не ненормальная, я беременная.
— Я сказал тебе, уходи!
— Беременность не исчезнет оттого, что ты мне не веришь.
— Грейс, я сказал, уходи!
Его голос прозвучал холодно и твердо. В офисе повисла леденящая душу тишина. Зная, что спокойного разговора не получится, пока Дэнни во взвинченном состоянии, девушка решила дать ему время на осмысление и вышла из кабинета. Голову она держала высоко поднятой, изо всех сил стараясь удержать навернувшиеся на глаза слезы.
Она прошла прямо к своему столу, резко выдвинула ящик, взяла сумку и покинула здание. Грейс шла спокойно и неторопливо и, лишь усевшись на сиденье своего автомобиля, уронила голову на руль и зарыдала.
Итак, Дэнни увидел в ней алчную и расчетливую девицу, покушающуюся на его душевное равновесие и крупное состояние, поверил в то, что она играет с ним.
Щеки Грейс вспыхнули от внезапного унижения.
Он не знал ее... или она не знала его. Вероятно, они оба не знали друг друга.
Она завела машину и направилась к дому. Ей нужен выходной день, чтобы прийти в себя после такой сцены, и она не может вернуться на работу, пока они с Дэнни не поговорят. В офисе компании скоро догадаются о скандале, и ей придется сдерживать свои эмоции. Нужно многое взвесить и решить. Когда она приедет домой, она позвонит начальнику отдела, скажется больной и несколько дней не выйдет на работу. А затем они с Дэнни заново обсудят свои проблемы, но уже вне офиса.
У нее были номера его мобильного и домашнего телефонов и адрес на автоответчике. В тот же вечер она попыталась до него дозвониться.
Он не ответил.
Грейс дала ему передышку в сорок восемь часов и позвонила рано утром. Тишина.
Нервы ее были на пределе, но она не тревожила его еще двое суток и позвонила в субботу утром. Без ответа.
В понедельник вечером опять никто не поднял трубку.
Она оставила сообщение. Но Дэнни упорно хранил молчание.
Грейс обратилась за советом к матери. Они вместе посетили врача, и тот, не найдя у Грейс никаких отклонений от нормы, успокоил их, что первая декада беременности часто осложняется утренним токсикозом.
Чтобы не волноваться, так как выяснение отношений могло повредить ребенку, она перестала звонить Дэнни. Ее жизнь превратилась в настоящий ад. Каждый день молодая женщина силой заставляла себя вылезти из постели и добрести до гостиной. Там она целыми днями смотрела телевизор, а рядом хлопотала мама.
Премия за работу с Орландо должна была дать ей возможность продержаться на плаву всю беременность. Грейс уволилась с работы, сказав, что беременна и испытывает некоторые осложнения с вынашиванием ребенка, при этом имя будущего отца осталось в тайне.
Она едва не позвонила Дэнни в марте перед самым рождением малыша, но не нашла в себе силы для общения. Грейс не знала, как объяснить ему, что она честна перед ним.
После рождения Сары все вдруг изменилось. Она вновь хорошо себя чувствовала. Ответственность за ребенка подталкивала к действиям, и Грейс сосредоточилась на поисках работы. Наконец она нашла то, что искала, — ей обещали зарплату вдвое больше, чем она получала у Карзона. Родители переехали к ней, чтобы помогать во время беременности, и Грейс купила им домик на той же улице. Мама могла теперь нянчиться с ребенком, а отец — ухаживать сразу за двумя лужайками.
Пребывая в приятных хлопотах и заботах, Грейс уже и не думала о Дэнни. Наступил сентябрь. Саре исполнилось шесть месяцев, все в маленькой семье были счастливы, и Грейс решила позвонить Дэнни. Не ради нее самой, не ради него, а ради Сары.