— Да что ты говоришь.
Она резво поднялась с кровати и как маленькая девчонка побежала в сторону ванной. Роб только рассмеялся, глядя ей вслед.
— Надо же, какая ты прыткая сегодня, видимо очень торопишься, да?
Ответом ему была громко хлопнувшая дверь и шум воды.
Что ж, так тоже неплохо. По крайней мере, остатки ночного кошмара практически ушли из его мыслей.
Практически.
Роб нехотя встал и направился на кухню, где его ждала старенькая кофеварка. Селена всегда морщилась при виде ее, но Штицхен был непреклонен и кофе варил исключительно в ней. Впрочем, варил на двоих, что приводило их к консенсусу и древний агрегат все ещё жил на их современной уютной кухне.
— Я готова продать душу за чашку твоего кофе.
Селена появилась на пороге, обмотанная полотенцем и пахнущая шампунем.
— Даже не смотря на то, что он сварен в этой мерзкой штуке, — наманикюренный пальчик указал на кофеварку.
Роберт закатил глаза, всем своим видом показывая, что атака на кухонную утварь не удалась.
— Ещё слово, и ты не получишь ни капли этого божественного напитка.
— Прямо-таки божественного?
— Ни больше, ни меньше. И вообще, ты кажется куда-то торопилась?
— Не настолько, чтобы отказать себе в удовольствии тебя позлить.
Селена отобрала у Роба его чашку и отхлебнула большой глоток.
— Твою мать, Штицхен, кипяток! — Девушка громко ругнулась и подставила ему обожженные губы. — Целуй, где больно!
Роберт расхохотался, и, отставив кофе, осторожно коснулся уголка ее рта. Селена артистично изображала умирающую от страшных ожогов, но когда Роб осторожно прикусил ее нижнюю губу, углубила поцелуй.
Полотенце соскользнуло на пол, и он не преминул этим воспользоваться. Когда рука Роберта сжала ее грудь, Селена громко выдохнула и прижалась к нему всем телом.
— Штицхен, ты точно правильно выбрал профессию? Может быть, тебе нужно было стать доктором?
Роб развернул Селену к себе спиной и слегка наклонив, стал покрывать поцелуями ее шею и плечи. Его ладонь скользнула вниз, и девушка прогнулась ещё сильней от его ласк.
— Не думаю, что все мои пациенты были бы настолько хороши, как ты.
Селена хрипло засмеялась, а Роб довольный своей провокацией, быстро наклонился вниз… поднял полотенце и, напоследок шлёпнув девушку по ягодице, направился в сторону душа.
— Я вижу вам уже лучше, мисс. Не хочу быть причиной вашего опоздания.
Селена резко обернулась и возмущённо прошипела:
— Я тебе это припомню, засранец!
Роб только улыбнулся и скрылся за дверью, оставив ее наедине с почти остывшим кофе и чувством обмахнутых ожиданий. Которые он, впрочем, с удовольствием оправдает чуть позже. Сейчас же ему хотелось немного подразнить возлюбленную, столь прекрасную в гневе.
Спустя некоторое время они мирно завтракали, кидая друг на друга двусмысленные взгляды. Селена, успевшая полностью собраться на предстоящее совещание, чинно восседала на стуле, как на троне, и всем своим видом показывала, что от возмездия ему не уйти.
Но неожиданно ее взгляд стал серьёзным и она заговорила о том, о чем Роб сейчас предпочёл бы не вспоминать.
— Тебя в последнее время часто мучают кошмары. Что тебе снится?
— Ты уверена, что нам нужно это обсудить именно сейчас? — Роберт недовольно посмотрел на экран телефона, надеясь найти повод сменить тему.
— Да.
Как назло, повода не нашлось.
— Ничего не снится. Просто темнота и противный голос, который зовёт меня Румпельщтицхеном. Кто это вообще такой?! А потом я просыпаюсь и мне кажется, что творится какая-то дичь.
Селена вздрогнула.
— Румпельштицхен. Герой из сказок. Он исполнял желания.
— Прекрасно. Мне стало все намного понятнее, — Роб раздраженно отставил чашку и добавил чуть сдержаннее, — а если серьезно, это наверняка нервное. Работы много. Вчера пришлось тащиться в Браунс*, и обратная дорога была не очень удачной. В общем, денёк был паршивый.
Роберт специально упомянул этот не самый благополучный район, надеясь увидеть реакцию Селены. Напрямую спрашивать о ее странной встрече с незнакомцем он пока не хотел, но и молчать было ему несвойственно. Прямолинейный детектив Штицхен всегда предпочитал сразу расставлять все точки над i, но неоднозначная ситуация вынуждала его действовать более аккуратно.
Так или иначе, Селена нисколько не изменилась в лице, словно не она вчера тайком заглядывала в этот треклятый Браунс.
— Мне стоит волноваться, Роб? — В ее голосе было столько участия и неожиданной нежности, что ему стало не по себе от своих же мыслей.
Он накрыл ее ладонь своей рукой и твёрдо произнёс:
— Нет. Только если у тебя есть на это причины, не связанные со мной.
Глаза в глаза. Долгий взгляд.
— Я поняла тебя. Причин нет.
Напряжение повисло в воздухе, словно дамоклов меч над ними обоими. Очарование игривого утра рассыпалось в пух и прах.
Телефон, не спасший Роба пять минут назад, ожил и завибрировал.
— Нойзман.
Селена кивнула и посмотрела на часы.
— Мне пора.
Мимолётный поцелуй и запах ее духов на его щеке. Не сказать, что это разрядило обстановку, но ответил на звонок Штицхен уже в более благоприятном настроении.
— Слушаю.
— И тебе доброе утро. Ты не забыл, что твой выходной уже прошёл? А то у меня тут для тебя три новости. Все плохие.
Роб мысленно послал Нойзмана к собачьим чертям, но вслух посоветовал ему не тянуть кота за причинное место и выкладывать свои плохие новости.
— Первое, твою Селену вызывают на допрос…
— Допрос?! На каком основании?
— С ней хотят побеседовать о ее погибших подчиненных. Ну не допрос, ладно. Но все чин чином, под протокол.
Роб сжал челюсти так, что Нойзман наверняка услышал скрип зубов.
— Дальше. У нас снова труп.
— Псих решил убивать не только по средам?
— Судя по состоянию тела, ему не меньше месяца, — Коллега увлечённо хрустел каким-то снеком, и Роберта передернуло.
«Нойзман, больной ублюдок, как можно есть и говорить об этом?!».
— Женщина, жила одна. Замужем никогда не была, единственный родственник, племянник, пропал около полутора лет назад, признан погибшим. Если бы не коммунальные службы, ее могли ещё долго не найти. Но суть не в этом. Шеф в таком бешенстве, как будто дело нам месяц назад скинули, а мы нихрена не сделали. Ждёт на ковёр.
— Я тебя понял, буду через полчаса, — не слушая жевания напарника, Штицхен скинул звонок и заметил Селену, притихшую в дверном проеме. — Ты ещё не ушла?
Девушка дёрнулась, будто ее резко вытащили из собственных мыслей. Исподлобья посмотрев на Роберта, она медленно произнесла:
— Допрос?
— Беседа, — Роб взъерошил волосы, словно извиняясь, — это было ожидаемо.
— Я не о том, — Селена, наконец, пришла в себя, — это будет официально или?..
— Официально, под протокол. Мне не доверят в любом случае, сама понимаешь.
— Понимаю, — Роб на ходу приободрял ее, — прости, все уточню позже, теперь я тоже тороплюсь.
— Еще кого-то нашли?
— Тебе лучше не знать, ты же не знакома с одинокими женщинами, которых месяц никто не искал?
Селена побледнела.
— Н-нет.
— Ну и отлично.
Они вместе спустились на парковку, где Селена отказалась, чтобы он ее подвёз к офису.
— Я справлюсь, не переживай. Тебе тоже уже нужно быть на работе, — отмахнулась она, когда Роб предложил ей сесть в машину.
Когда он отъезжал, в боковых зеркалах было видно, как девушка достала телефон, набрала номер и приложила трубку к уху. Даже издалека была заметна нервозность Селены, и Роберт подавил в себе желание проследить за ней. В конце концов, возможно, она просто вызывала такси.
В этот раз дорога обошлась без происшествий, и на работу Штицхен успел вовремя.
В отделе было шумно. Всегда флегматичный Нойзман отрывисто что-то печатал вместо своего обычного пасьянса. На подоконнике, сдвинув горшки с полумертвыми фикусами, примостились ребята из другой опергруппы. Роб не смог вспомнить их фамилий, но не сомневался, что не раз видел их в коридорах. Шеф, грузный мужчина с пышными усами, важно восседал за столом Штицхена, недовольно барабаня пальцами по столу.