Преп. Симеон Новый Богослов
– Отречение от мира и совершенное из него удаление, если восприимем при сем и совершенное отрешение от всех житейских вещей, нравов, воззрений и лиц, с отвержением тела и воли своей, в короткое время великую принесет пользу тому, кто с таким жаром ревности отрекся от мира.
Преп. Никита Стифат
– Если желаешь увидеть блага, которые уготовал Бог любящим Его, вселись в пустыню отречения от своей воли и бегай мира. Какого же это мира? – очес и плоти, гордости помыслов и прелести видимых вещей. Если убежишь от такого мира, то рано воссияет в тебе свет чрез узрение Божественной жизни и исцеления души твоей, т.е. слезы скоро воссияют (Ис. 58, 8). Таким образом, ты среди мира и людей пребывая, будешь как живущий в пустыне и людей не видящий. Если же таким образом не убежишь ты от сего мира, то убежание из мира видимого нисколько не послужит тебе к преуспеянию в добродетелях и соединению с Богом.
– Посмеваются над благочестием и посмеваемы бывают делами те, которые совершили свое отречение не как следует и с самого начала не восхотели пользоваться учителем и руководителем, своему последовали разуму и пред собою показавшись себе разумни (Ис. 5, 21).
Преп. Иоанн Лествичник
– Устранившись мира, не прикасайся к нему, ибо страсти удобно опять возвращаются.
– Не пристанище (отречение от мира) бывает причиною и спасения и бед – это знают проплывающие сие мысленное море. Но жалкое зрелище, когда спасшиеся в пучине, претерпевают потопление в самом пристанище.
Авва Дорофей
– Позаботимся о себе: кто нам даст время сие, если мы понапрасну потеряем его? Поистине, будет время, когда взыщем дней сих и не обрящем. Авва Арсений всегда говорил себе: "Арсений, для чего вышел ты из мира?"
Преп. Исаак Сирин
– Без удаления от мира никто не может приблизиться к Богу. Удалением же называю я не переселение телом, но устранение от мирских дел. Добродетель удаления от мира состоит в том, чтобы не занимать ума своего миром.
– Помни исходящий во след Бога во всякое время подвига своего начало и первую ревность при вступлении на путь сей и те пламенеющие помыслы, с какими исшел ты в первый раз из дома своего и стал в воинские ряды.
РАССУЖДЕНИЕ
Преп. Иоанн Лествичник
– Рассуждение есть верное постижение воли Божией во всякое время, во всяком месте и во всякой вещи; оно бывает только в чистых сердцем.
Преп. Антоний Великий
– Помнить непрестанно должно людям рассудительным, что подъемля в жизни сей небольшие и маловременные труды, после смерти получим мы величайшее утешение и блаженство вечное.
– Борющийся со страстьми и желающий быть увенчанным от Бога, если падет, да не малодушествует и не остается в падении сем, отчаиваясь в себе; но восстав, опять пусть борется и заботится получить венец, до последнего издыхания восставая от случающихся падений. Телесные труды суть орудия добродетелей и спасительны для души.
– Люди обычно именуются умными по неправильному употреблению сего слова. Не те умны, которые изучили изречения и писания древних мудрецов, но те, у которых душа умна, которые могут рассудить: что добро и что зло; и злого и душевредного убегают, а о добром и душеполезном разумно радеют и делают то с великим к Богу благодарением. Эти одни, поистине, должны именоваться умными людьми.
Преп. Максим Исповедник
– Разумное употребление помышлений и вещей доставляет целомудрие, любовь и ведение, а неразумное – невоздержание, ненависть и неведение. Все разумное и умное бытие разделено надвое, т.е. на ангельское и человеческое естество, – и все естество ангельское разделено опять на два главные нравственные союза и общества: на святое и проклятое, т.е. на святые силы и нечестивых демонов; и весь род человеческий разделяется только на два союза, т.е. на благочестивых и нечестивых.
– Во всем, что мы делаем, – Бог взирает на цель, для Него ли или для чего другого мы то делаем. Почему, когда хотим сделать что доброе, будем иметь целью не человекоугодие, но богоугождение, чтобы, на Него всегда взирая, все делать для Него, иначе и мы труд всуе понесем, и мзду погубим. Бог создал невидимый мир и видимый; и душу и тело Он также сотворил. И если мир видимый столь прекрасен, то каков же невидимый? Если же тот лучше этого, то сколь превыше их обоих создавший Бог. Если теперь Творец всех доброт, лучше всего сотворенного, то по какой причине ум, оставив лучшее всего, занимается всего худшим, т.е. плотскими страстями? Не явно ли оттого, что к этому привык, от рождения обращаясь с ними, а того, что лучше и выше всего, совсем еще не испытал. Таким образом, если долговременным воздержанием от чувственных удовольствий и поучением в Божественном мало-помалу мы отторгаем его от такой привычки, то он, понемногу преуспевая в сем, расположится к Божественному и собственное свое познает достоинство, и наконец, и всю приверженность свою перенесет к Богу.