Стр. 12. После бомбардировки Мадрида.
Стр. 13. Мадрид. Дети играют в войну.
Стр. 14—15. Гранатометчики.
Стр. 16. А. И. Родимцев в 1941 году.
МОЙ ДРУГ ПЕДРО
Шел ноябрь 1937 года. Мятежники готовились к решительному штурму Мадрида. По приказу Франко фашисты сосредоточили у стен столицы свои ударные силы.
Готовились к обороне и республиканцы. Настал час испытаний и для нас, советских добровольцев. Рано утром в Альбасете, где формировались интернациональные бригады, меня вызвал к себе Петрович.
Я стоял в кабинете Петровича и внимательно слушал его приказ. Сегодня Петрович был, как никогда, серьезен и особенно подтянут. Глаза припухшие и усталые — следы бессонной ночи. Таким его здесь я еще никогда не видел. Впрочем, причины для этого были — Мадрид! Он сейчас волновал сердца всех честных людей.
— Как мне известно, у тебя хорошо подготовлены двадцать четыре испанских пулеметных расчета? — обратился ко мне Петрович. — Поедешь вместе с ними в Мадрид. Настало время действовать. Прихватишь с собой два-три десятка пулеметов «максим» с боеприпасами. Если все это привезешь вовремя в Мадрид, будет хорошая помощь республиканцам. Подбирай надежных людей.
Петрович предупредил, чтобы пулеметы, привезенные в Мадрид, попали в руки бойцов 5-го коммунистического полка, а не к анархистам, так как те, горе-вояки, могут побросать их еще до начала боя. Я понимающе кивнул головой.
Петрович провожал меня, говорил не спеша, задумчиво, как бы взвешивая и проверяя свои слова. Потом его глаза потеплели.
— Вижу, вижу, о чем хочешь спросить, — заулыбался он. — Останешься в Мадриде, попробуешь своих молодцов в деле.
И он посоветовал мне проситься в одно из подразделений Листера или Модесто.
— Посмотришь, как стреляют, да и сам в грязь лицом не ударь, покажи, как следует бить по цели, — подзадоривал Петрович. — А то, наверное, привык уже целиться только в тире.
С большим вниманием я выслушал Кирилла Афанасьевича и ответил:
— Постараюсь сделать все как надо.
Настало время прощаться с Петровичем, а я спросил о главном:
— Встретит ли меня в Мадриде кто-нибудь из русских?
Петрович широко раскрыл глаза и сделал такое недоуменное лицо, как будто его спрашивали, есть ли жизнь на Марсе.
— Эх, камарада Павлито, что ты спрашиваешь? Откуда я знаю, есть ли в Мадриде русские? — И он лукаво улыбнулся. — Думаю, что есть. А пока придется ехать одному.
Я радовался новому приказу и уже представлял себя лежащим за щитком пулемета и нажимающим на гашетку.
Прошло несколько дней. Сборы были закончены, и мы отправились в дорогу. Огромные, с тупыми радиаторами грузовики взревели моторами. Колонна тронулась в далекий путь по Альбасетско-Мадридской автостраде.
Мы вместе с моим попутчиком — офицером Лопесом отказались сесть в кабину с шофером и забрались в кузов на ящик с патронами. Отсюда можно было наблюдать за движением автоколонны и любоваться природой.
Дорога причудливо вилась под лучами солнца, словно хотела скрыться, убежать от жары.
Не доезжая реки Тахо, мы почувствовали близость боев. По обочинам дороги зияли воронки от авиабомб, громоздились развалины на улицах деревень. Чаще и чаще появлялись постовые, придирчиво проверявшие документы.
Аранхуэс — небольшой городишко на нашем пути. Много разрушений, в большинстве домов выбиты стекла. Фашисты, видно, частенько наведывались сюда. Шофер Гарсиа чертыхался:
— Как раньше зеленела эта улица! А сейчас что сделали? Подлецы!
В центре города наша колонна остановилась. Развалины дома загородили проезд. Гарсиа выбрался из кабины. Мимо нас непрерывным потоком тянулись беженцы. Жители полуразрушенного городка в панике оставляли свои дома. Старики, молодые матери с детьми — все бежали куда глаза глядят. Каждый из них нес что-то в руках. К нам подошли несколько мужчин: «Рус, камарадос». Два-три раза качнули, эхнули — машина вышла на свободный путь.
Все было в порядке.
— Павлито, едем, — взбодрился Гарсиа.
Мужчины, помогавшие очищать нам дорогу от развалин, рассказали, что за тридцать минут до нашего прибытия сюда наведались фашистские бомбардировщики. Они ничего не пожалели.
Уже несколько недель идут бои под Мадридом. Героические защитники столицы держатся стойко, но силы явно не равны. Над столицей нависла смертельная опасность. И вот мы, добровольцы интернациональных бригад, спешим на помощь испанским рабочим, едем мимо душистых садов, мимо подземных деревушек с торчащими трубами-спичками, где живут простые люди Испании, посадившие чудесные сады, вырастившие тучные стада, отвоевавшие рисовые плантации у гор, но так и не поборовшие нищету. Неужели настоящие труженики так и останутся жить в этих «подземных дворцах», неужели их дети, дети солнечной Испании, так и не узнают никогда, что такое счастье?