Джейсон Готье вошёл без стука, но никто из нас не обратил внимания на эту небольшую вольность. Он даже не поклонился, появившись перед нами, а стоило мне взглянуть на него, как я тут же растеряла всю свою решимость. Я боялась его. Его незримой власти над людьми, над нами в особенности...
Он напоминал мне ворона; эдакая чёрная птица, высокий тёмный призрак в глуши без упокоения. И эта его чёртова повязка на левом глазу... Боже, до чего же меня раздражала эта физическая скрытность и неопределённость образа в целом!
Я до сих пор помню каждую секунду его пребывания там, каждое его движение. Как он злобно смотрел то на отчима, то на меня, как резким движением распахнул сюртук и дёрнул головой, будто пытался отогнать неприятные мысли, как его молчание действовало на нас хуже любых гневных ругательств. Любому, кто никогда не общался с ним, показалось бы, что он не так уж и злился, но я-то знала, прекрасно знала... А когда он заговорил, я содрогнулась от резкости его тона:
— Вы обманули меня, мистер Брам. Вы и ваша воспитанница. У нас был уговор, закреплённый бумагой уговор, а вы его нарушили. А я не люблю, когда кто-то не держит обещания.
Я не удивилась, когда отчим принялся оправдываться, приводя самые нелепые аргументы. И, судя по бесстрастному выражению лица нашего гостя, он ни на секунду не попался на эти жалкие попытки оправдаться.
— Мы ещё можем их догнать, я уверен в этом, — мялся мистер Брам. — Коллет вернётся, и я обязательно накажу её за подобную выходку! А заодно и её назойливую сестру, которая сунула нос не в своё дело...
Вот как! Время расплаты, занятно! Но не успела я принять вызов и начать защищаться, как вдруг Готье, пристально глядя на меня, спросил:
— Так это действительно вы? Вы ей помогли сбежать? — я удивилась ещё больше, когда он смягчился, и голос его стал насмешливым. — Интересно, очень интересно. Вы что же, сидели по ночам, разрабатывая план побега? А наброски у вас не сохранились?
— Какие ещё наброски? — спросила я.
— Вашего плана побега! Что ж, мистер Брам, мне вас действительно жаль. Когда в доме столько женщин, не удивительно, что вы потеряли авторитет, и теперь здесь никто вас не слушается.
Я поняла, что он откровенно насмехался над нами, к тому же, он высмеял мой порыв помощи сестре. От такой наглости я, видимо, побагровела, ибо почувствовала, как жарко мне стало и душно. Мысленно я стала молиться, как бы попридержать свой язык и не наговорить больших глупостей.
Мы с отчимом молчали: он не знал, как ещё оправдаться перед человеком, способным отнять у него всё, а я понятия не имела, как сделать то, на что я уговаривала себя всё утро. Было невероятно страшно вот так сдаться, отдать себя неизвестности...
Готье уже надоело ждать, и я видела, как он напрягся перед тем, как заговорить:
— Вижу, что вам обоим более нечего мне сказать. Я лишился невесты, потерял драгоценное мне время, и в Лейстон поеду ни с чем. Кажется, ваша супруга нездорова, да, сэр? Что ж, жаль, ведь её лечение придётся прервать... И ваш дом... Довольно сносный и уютный. Да, очень жаль!
Я поняла, что он собирался уходить... И всё бы кончилось! Да, всё бы остановилось... Услышав стон отчаяния, который мистер Брам издал за моей спиной, я уловила момент и решительно обратилась к Готье:
— Прошу вас, сэр! Подождите! Это всё-таки я написала вам... И у меня есть к вам предложение. Надеюсь, вы хотя бы выслушайте его.
Он остановился, очень внимательно, испытующе посмотрел на меня, затем вдруг попросил отчима нас оставить. Такого я никак не ожидала и поначалу растерялась. Отчим с явной неохотой вышел из гостиной, бросив в мою сторону неопределённый взгляд, и мы с Готье остались наедине.
Я стояла позади узкой софы, держась за её спинку, а Готье — у чёрного камина. Сделав глубокий вдох, гость пригвоздил меня к месту своим тяжёлым взглядом и раздражённо произнёс:
— Как я понимаю, вы осознанно вызвали меня. Ещё более осознанно помогли моей невесте сбежать.
— Формально, она так и не стала вашей невестой.
— Хм, так она не взяла то кольцо?
— Я ей его не отдавала, — произнесла я дрожащим голосом. — Но оно до сих пор у меня, не волнуйтесь.
— За кольцо я не волнуюсь, — сказал он и сделал шаг в мою сторону, что заставило меня сжаться. — Только за тех людей, которые ожидают меня в Лейстоне. Стройка стоит без меня, и я намеревался вернуться туда уже женатым человеком, но... Вы, ваша сестра, ваша семья сделали из меня посмешище. Я старался быть терпеливым, сдержанным, но меня обманули, оставили без денег и без невесты... Нет, нет, я знаю, о чём вы хотите спросить. В Глиннет я вряд ли вернусь. А если и вернусь, то не ради очередной невесты, да и в такой глуши, как Лейстон искать можно разве что у папаш-фермеров... Мне надоели поиски, мисс Кейтлин.
Это был самый подходящий, идеальный момент для того, чтобы признаться. Но я снова струсила, боялась даже слово сказать. А он по-простому пожал плечами и хмыкнул.
— Так вы больше ничего не хотите мне сказать, мисс Кейтлин?
Но я должна была. У меня не было иного выбора. Всё, что мне оставалось — убедить себя и его. С собой я почти справилась, но вот он... И именно в то мгновение я собрала волю в кулак и кивнула.
— Вы правы, сэр. Я хочу кое-что вам сказать. Из-за вашей гордости и жадности... то есть, принципиальности, моя сестра вынуждена была убежать. Да, мы поступили опрометчиво, но по-другому никак! Коллет влюблена, и вам эту любовь не удалось бы сломать. — Я перевела дух и решила несколько смягчить резкость своих слов. — Но раз иначе вы не желаете... Раз вы так спешите жениться... Я предлагаю вам сделку. Вы поможете мистеру Браму разобраться с долгами, а заодно поддержите нашу матушку в госпитале. Ей нужен лучший уход, а мой отчим не может себе этого позволить. И, да, ещё вы оставите Коллет и её мужа в покое! Я должна быть убеждена, что они живут без преследования...