Резким движением руки он заставил меня замолчать, и его голос снова зазвучал насмешливо:
— Так, так, постойте! И чего же ради я стану всё это делать?
— Вы хотели найти себе жену. Вы и нашли. Я сама поеду с вами в Лейстон, — я ощутила ком в горле и тошноту, но всё же стойко договорила. — Я поеду с вами как ваша супруга.
Несколько минут он молчал, то отворачиваясь и глядя в пол, то заново разглядывая меня. Когда он встал в профиль, правым боком ко мне, я не сдержалась и отметила про себя, что он был довольно хорош собой. Когда, конечно же, не была видна его отвратительная повязка. Пусть и слишком бледный, худощавый, с высокими скулами и чёрными, как ночь, густыми волосами, длинными прядями спадающими на лоб, он являл собой идеал состоятельного джентльмена. Не удивительно, что три года назад он привлёк внимание сестры...
О чём, чёрт возьми, я думала тогда, вверяя свою судьбу этому человеку?
Дрожа всем телом, я со страхом ожидала его слов, как смертного приговора. И в глубине души я желала, чтобы он счёл меня сумасшедшей и отказал мне.
— Вы самая отчаянная особа, какую я когда-либо знал. Почему же я должен остановить свой выбор на вас, в конце концов?
Прежде, чем я смогла привести какие-то доводы в свою пользу, он заговорил, быстро и строго, не сводя с меня глаза:
— Я считал вас куда более рассудительной, здравомыслящей леди. Я даже оценил ваше стремление к самопознанию...
— А я помню, как вы указали на то, что я рискую остаться одинокой старой девой!
— И теперь вы бросились исправлять это недоразумение? — он прищёлкнул языком и гаденько ухмыльнулся. — Хотя я намекнул вам об одиночестве, это не отменяет того факта, что я уважаю ваш исключительный выбор. Теперь вы ставите меня в тупик, выдвигая свою кандидатуру на роль моей жены... Словно это торги на базаре!
Я едва сдержалась, чтобы не ответить ему грубостью; разве с Коллет было иначе? Разве он не покупал её за благополучие нашего отчима? Ха! Вся эта ситуация со свадьбой давно уже превратилась в фарс и напоминала торги.
Но это ничего не меняло: ни его власти над нами, ни его упрямства, ни даже моего решения. Именно это я и хотела ему сказать, но что-то заставило меня передумать.
— Так почему же я должен принимать ваше предложение?
Недолго думая, я ответила, стараясь смотреть Готье в лицо и не опускать глаза:
— Вы не должны. В вашей власти уйти и оставить нас на произвол судьбы. Вы также можете отправиться искать мою сестру... Но вы ничего не измените. Она уже замужем. И вы прекрасно знаете, что брак консумирован.
После этих слов я заметила, как он напрягся и почему-то покраснел. Но я отступать не собиралась, он должен был увидеть, что я решила идти до конца.
— Вы можете оставить всё, как есть, а можете жениться на мне и избежать большего скандала. Вам не придётся ждать и тратить драгоценное время на поиски другой невесты... Вы сами так сказали. А я обещаю быть... обещаю...
Мне казалось, если я произнесу те слова, то тут же свалюсь без чувств. Но Готье уже сосредоточил всё своё внимание на мне, и отступать было некуда.
— И что вы там обещаете? — спросил он нетерпеливо.
— Быть покорной... и послушной. Повторяю, так мы все что-то выиграем.
— А вы? Что выиграете вы? И как же ваша учёба в Кардиффе?
Забавно, что он всё-таки поинтересовался. Это было вполне закономерно, но всё равно мне снова пришлось сдерживать слёзы и говорить дрожащим голосом.
— Мою... мою работу не оценили, я имею в виду, я не прошла первый этап. У меня не было шансов, — я попыталась улыбнуться, и выглядела в тот момент весьма жалко. — Я ненавижу сидеть на чьей-то шее, поэтому в моих же интересах принести пользу... ну, в иной роли. Да, я хочу, чтобы вы женились на мне. Вот, что я хотела вам сказать.
Я предоставила ему выбор и уже не в силах была смотреть на него, поэтому просто повернулась к окну. Погода так быстро испортилась, я даже не сразу заметила накрапывающий дождь. Я чувствовала себя дурно ровно настолько, как если бы директор Эйвинчес-Хилл сам разорвал моё сочинение на куски и бросил бы их мне в лицо. И эта мысль настолько разозлила меня и расстроила, что на мгновение даже замужество показалось мне лучшим вариантом.
Обернувшись, я увидела, что Готье всё так же неподвижно стоит на месте и глядит на меня. О чём он думал тогда и как быстро принял решение, я не догадывалась, и мне было жутко страшно из-за неизвестности и неопределённости.
— Я ценю ваш порыв, Кейтлин, — сказал он просто. — Но вы делаете из себя жертву...
— Это уже мне решать. Можете назвать это отчаянием.
— Вы ничего не знаете о замужестве, о мужчинах. Не пожалеете ли вы вскоре?
Его слова напоминали мне о моей неуверенности. Но всё уже было сказано. Готье колебался, и я боялась, как бы он не отказал мне.
— Я знаю не меньше других девушек, сэр. Ведь я такая же, как и все. Больше мне вам нечего сказать.