— Ах, вот оно что! Мне жаль вас, ангелочек! Предположу, что многое тут решили деньги и его настойчивость, не так ли? Только не обижайтесь, но вряд ли кто-то захотел бы его в мужья по иной причине.
— Мне кажется, это вас совершенно не касается, — ответила я, испугавшись его откровенности.
— Вы всё-таки обижены! Мне очень жаль, простите. Но один из гостей указал мне на вас, он когда-то тоже жил в Глиннете. Он сказал, что вы — смышлёная и оригинальная маленькая леди. И что у вас ангельский голос! Что ж, в последнем я успел убедиться и безмерно этому рад. Вы не споёте нам сегодня?
Мне захотелось убежать и спрятаться, потому что он разглядывал меня слишком откровенно и встал непозволительно близко.
— Боюсь, что сегодня я не в голосе, — сказала я, смутившись.
— Очень жаль, — протянул он лениво. — Но больше всего я жалею о том, что вы мне сказали. Жена Готье! Это почти разбило мне сердце. Как только представится такая возможность, советую вам бежать от него подальше, ангелочек. А я буду готов вас встретить.
Он улыбнулся совершенно бесхитростно, однако, я прекрасно поняла его намёк. Видимо, другие леди, которых он завлекал подобными речами, охотно отвечали ему. Возможно, даже не жалели о последствиях, но чутьё подсказывало мне быть осторожной.
— Чем же вам так не угодил мой муж? — поинтересовалась я.
— Мы с ним давние неприятели, и неприязнь эта вполне взаимна. Думаю, вы сама скоро всё узнаете от него. Да, и к тому же, он совершенно не умеет обращаться с женщинами. Все знают, что он никудышный любовник и ухажёр...
Возмутительно! Я поразилась его словам, и была настолько оскорблена, словно он облил словестной грязью меня, а не Джейсона. Не контролируя своих действий, я ударила его, наградив довольно слабой пощёчиной.
Смело глядя ему в лицо, я ждала хоть какой-то реакции, но он всего лишь улыбнулся, не менее откровенно, чем раньше, и томно произнёс:
— Как защищаете его... Хотя, вы скорее всего приняли это на свой счёт. А зря, вы ведь не виноваты, — он вдруг наклонился к моему пылавшему от стыда лицу. — Как только вы убежите от него, клянусь, что поймаю вас, ангелочек, и научу таким вещам, о которых вы до сих пор не знаете...
Готье налетел на него, будто чёрная тень; выругавшись весьма откровенно, он оттолкнул от меня собеседника и встал между нами. Я не видела лица мужа, но была уверена, что оно исказилось от злости, потому что даже его красивый голос звучал теперь неописуемо грозно:
— Как ты смеешь говорить о таком с моей женой?!
— Давно не виделись, Готье, — сказал тот спокойно и поправил ворот и рукав своей рубашки. — Много времени прошло. Да, я имел честь познакомиться с твоей маленькой женой. Поздравляю тебя, она очаровательна. Однако, это всё равно ничего не изменит.
— Наши недомолвки никого, кроме нас, не касаются. Особенно её. И если я ещё хоть раз увижу, как ты пытаешься навредить ей, клянусь, что вырву твоё сердце!
— А ты осмелел! Только зря ты думаешь, будто моя семья всё так быстро забыла. Хотя, тебе ведь тоже не скоро удастся забыть, а? — он жестом указал на лицо Готье, и я поняла, что он намекал на шрам. — Что же касается твоей жены... то мы просто мило беседовали. Она мне безумно понравилась.
Я схватила мужа за руку и ощутила, как напряглись под одеждой его мышцы. Испугавшись, что он может затеять драку прямо там, я потянула его к себе и заставила взглянуть на себя.
— Я умоляю вас, пожалуйста, уйдём отсюда! Просто уйдём. Он же вас провоцирует!
— О, да! Послушай свою маленькую жену, Джейсон!
Мы посмотрели в сторону, и тогда я увидела возле портьеры молодую женщину, безумно красивую блондинку в чёрном, узком платье и шляпке с сетчатой вуалью. Мне даже не стоило спрашивать о том, кем она была. Я догадалась при первом же взгляде.
То была Мэгги Уолш. Она действительно была красивой женщиной с тонкими чертами лица, маленькими чёрными глазами и губами настолько красными, будто прокушенными до крови.
Она медленно подошла к мужчине, который так откровенно разговаривал со мной и угрожал моему мужу, взяла его под руку и надменно сказала:
— К чему выносить этот сор на всеобщее обозрение и портить такую замечательную ночь? Пойдём в зал, дорогой. Я хочу доиграть партию в пикет!
И бросив в мою сторону презрительный взгляд, она ушла, уведя с собой и того громилу-грубияна. Выдохнув, наконец, спокойно, я посмотрела вверх, в неестественно побледневшее лицо мужа, и отпустила его руку.
Какое-то время он просто уставился вперёд пустым взглядом, и мне казалось, что дрожит. Выглядел он совершенно нездорово. Странное чувство захватило меня, захотелось поскорее увести его отсюда домой и успокоить.
— Как вы себя чувствуете? — осторожно спросила я, касаясь рукава его пиджака. — И кто был этот мужчина?
— Мой бывший шурин. — Готье утёр лоб платком, который достал из кармашка, и строго посмотрел на меня. — Я не хочу, чтобы ты подпускала его к себе так близко, это ясно?
— Ясно, сэр. Но я и не собиралась. Пожалуйста, поверьте мне.
Он кивнул, затем сообщил, что мы сейчас же отправляемся домой. И чуть позже, проходя через зал с гостями, он нервничал, высматривая кого-то. Он крепко сжимал мою руку, пока мы не добрались до машины.
Настроение моё было совершенно испорчено, и я чувствовала себя грязной, стоило мне вспомнить того человека и его непристойное предложение. И его сестра... Производила неприятное впечатление. Так почему же она появилась в тот вечер со своим братом? Должна ли была? И самое главное: почему моего мужа так ненавидела семья Уолш?