— Соня! — кричит Регина, а я смотрю в зеркало на то, как с лица стекает вода вперемешку со слезами, и кусаю ладонь, чтобы не закричать в истерике. — Соня!
А мне хочется провалиться сквозь землю. Тетка заходит в ванную и смотрит на меня в зеркало.
— Что случилось?! — в недоумении спрашивает она. — Почему он отказался?
— Потому что… — хочу объяснить, но не могу, постоянно всхлипывая. Тётка отрывает мне несколько бумажных полотенец и сама промакивает мое лицо, потом берет меня как ребенка за руку и выводит из туалета. Она усаживает меня на диван, оглядывается на стол и застывает, рассматривая осколки и разлитую воду, а я закрываю лицо руками.
— Это он разбил?
— Нет, — глухо отвечаю в ладони. — Я…
— Лена! — кричит Регина, а у меня звенит в ушах от ее звонкого голоса. — Принеси холодной воды и успокоительное! — Пока Регина собирает осколки и выкидывает их в урну, я пытаюсь остановить истерику, потому что меня вновь реально тошнит. — Выпей, — говорит тетка, протягивая мне стакан с мутной жидкостью. — Пей, это капли на травах! — настаивает она.
И я пью горьковатую жидкость, пытаясь преодолеть тошноту. Слез больше нет, но легче от этого не стало. Мне уже не холодно, но тело неконтролируемо бьет дрожь.
— А теперь рассказывай.
— Он попросил раздеться и смыть косметику… — начинаю я и одновременно делаю еще глоток горькой жидкости. — Я сделала так, как сказал… Он долго смотрел, потом глубоко вдыхал запах моих волос, но не трогал… — опять всхлипываю, допиваю воду, и тошнота отступает. — Потом он спросил, сколько мне лет. Я ответила, и все… Он решил, что я ему не подхожу, — передаю Регине слова Адамади о моей детской наивности, юности и о том, что я не выдержу.
— Что, прям так и сказал?! — недоверчиво спрашивает Регина. А я просто киваю. На меня вдруг наваливается усталость, словно этот мужчина вытянул из меня силы и выкинул. Киваю тетке и вновь закрываю лицо руками. — Странный. Сам же просил молодую и девственную.
— Что теперь делать? Мне деньги срочно нужны. Может, ты поможешь взять кредит? Я, честно, все отдам.
— Да не переживай. Подожди немного. Я найду тебе хорошего мужчину. Без заскоков, — цокает тетка.
— Не хочу больше никого! Я постараюсь придумать что-то еще, — устало говорю я и поднимаюсь с места.
Прошла еще одна напряженная неделя. А для меня словно вечность… Счет шел на дни, и мне казалось, если с мамой что-то случится — я тут же умру сама. Я обошла кучу банков. Естественно, все безуспешно, даже те, кто обещал в рекламе быстрые деньги без подтверждения доходов и залога, мне отказывали. По совету фонда я создала страницу в социальной сети, где просила совершенно незнакомых людей о помощи и прилагала документы с диагнозами мамы. Но деньги поступали маленькие. Мама не знала, что я взяла академический отпуск и устроилась на работу. Зарплата маленькая, но она хоть как-то приближала меня к кредиту, который мне могли дать.
Но маме становится хуже. Помимо обмороков и головокружения, она начала заговариваться, многое забывать и постоянно жаловаться на туман в голове. Каждый новый день пугал меня до ужаса и дрожи во всем теле. Потому что каждый день мог стать последним. Меня накрывало диким отчаяньем. Я уже готова была на все, но Регина сообщала, что желающих купить меня пока нет. Самое страшное — это когда нет выхода. Никакого. Ты готова на все. Но твое «все» никому не нужно…
Это случилось поздно вечером, когда я уже уснула. Меня разбудил настойчивый телефонный звонок,
— Сонька, пляши! — радостно восклицает Регина, быстро приводя меня в себя, и я резко сажусь на кровати.
— Ты нашла, у кого занять денег? — с надеждой спрашиваю я.
— Нет, лучше! Адамади передумал и хочет забрать тебя уже завтра!
— Не лучше… — вздыхаю я в трубку. — Но я согласна.
ГЛАВА 5
София
Я наговорила маме полной чуши, в которую трудно поверить, 0 том, что меня отправляют на практику в загородный филиал компании, и это единственный уникальный шанс. И она мне поверила, даже наказала не отказываться от такого шанса, «Ты у меня умница», — хвалила меня мама, собираясь в клинику. Авансом за мои «услуги» последовали не деньги, а размещение мамы в клинике для обследования и последующей операции. Даже не хочу знать, как и зачем об этом узнал Адамади. Главное, что теперь у мамы есть шанс, и все будет хорошо. Я была настолько за нее рада, что почти весь день не волновалась о предстоящем переезде к мужчине, которому меня продали.