С удовольствием вкладываю свою ладонь в его и улыбаюсь, когда он, как всегда, немного сжимает ее, будто боится, что я сбегу. Давид, предлагает мне локоть, и я за него цепляюсь, как за спасение, поскольку мы входим в огромный холл со скользкой плиткой. Оглядываюсь по сторонам, не понимая, где мы находимся. Нас улыбкой встречает женщина в строгом платье и просит пройти за ней.
— Расслабься, — немного наклоняясь ко мне, говорит Давид. — Расправь плечи и не сутулься. Держись увереннее, женщина должна гордо себя подавать, — четко говорит он. — Ты слишком скованна и напряжена.
— Нет, все хорошо, — отвечаю, но спину выпрямляю так, что начинают болеть плечи.
— Тогда почему ты вцепилась в меня, так словно сейчас земля уйдет из-под ног?
— Потому что туфли, — шепчу.
— Что туфли? — выгибая бровь, спрашивает он, когда мы подходим к большой двери из черного стекла.
— Слишком
высокий каблук и скользкий пол.
— Ясно, — слегка усмехается он.
Двери распахиваются, и я сжимаю его руку сильнее, поскольку на нас смотрят десятки глаз. В большом помещении находятся в основном мужчины в костюмах и всего пара женщин: скучающая девушка, пьющая вино в небольшом баре, и женщина лет сорока, рассматривающая огромный макет, стоящий посреди қомнаты и освещенный яркими лампами. В помещении играет легкая классическая музыка, все что — то пьют –
шампанское или коньяк, на фуршетных столах множество закусок. К нам подходит седовласый мужчина и улыбается широко и добродушно, будто очень рад нас видеть.
— Добрый вечер, Давид, рад, что ты все-таки принял мое приглашение. Обещаю заинтересовать своим проектом, ты не пожалеешь! — хитро прищуривая глаза, произносит он.
— Не будем делать поспешных выводов, — спокойно отвечает Давид, отнимает мою руку, буквально отдирает ее от себя, неожиданно обвивает мою талию и резко по — хозяйски притягивает меня к себе.
— Весь в отца, — усмехается незнакомец, а вот с лица Давида улыбка пропадает. — Познакомишь меня со своей oчаровательной спутницей?
— Это Ева. Моя девушка и будущая жена, — уверенно выдает он, и я неожиданно спотыкаюсь на ровном месте, но Давид крепко удерживает меня за талию, не позволяя упасть. Будущая жена?! Это oн сейчас играет с этим мужчиной в какую-то игру, о которой забыл меня предупpедить?
— Очень приятно, Рoберт Станиславович, — представляется мне мужчина и протягивает руку. Быстро пожимаю его ладонь и отнимаю руку.
— И мне приятно, — отвечаю, а сама улавливаю реакцию Давида, чтобы понять, что я делаю все правильно.
— Хороший выбор, Давид, твой отец был бы рад, что ты выбрал русскую девушку.
— Моего отца больше нет, и уже никого не интересует его мнение. — Я напрягаюсь, потому что его голос становится стальным.
Роберт Станиславович немного теряется, а потом переводит тему:
— Проходите, попробуйте брускетту, приготовленную итальянским поваром специальңо для вас. Презентация начнется через двадцать минут.
Мужчина отходит, и Давид ослабляет хватку на моей талии.
— У тебя с отцом был конфликт? — спрашиваю, потому что это грустно, когда дети так отзываются о своих родителях. Если бы у меня был папа, я бы его очень любила.
— Я не хочу об этом говорить! — достаточно резко отвечает, пугая меня темным взглядом.
Как можно расслабиться, когда его настроение меняется со скоростью света?
— Ясно, — тушуюсь и опускаю взгляд.
Что я вообще здесь делаю? Завтра мне на работу, нужно погладить форму, еще и реферат надо дописать…
Давид ведет меня к бару и вручает мне бокал с шампанским, а сам берет коньяк, делает глоток, даже не морщась, будто пьет воду.
— Есть темы, на которые я ни с кем не хочу разговаривать, и одна из них — мой отец. Просто запомни это.
Киваю в ответ, отпивая немнoго шампанского и стараясь не
смотреть Давиду в глаза. Мы знакомы меньше недели, откуда мне знать, о чем с ним можно говорить, а о чем нет?
— Τебе очень идет это платье, в нем ты кажется еще нежнее, — уже мягче произносит он. — У меня есть сестренка, она дизайнер, тебе понравятся ее одежда. В Валенсии много солнца, тебе придётся запастись специальным кремом — не хoчу, чтобы ты испортила свою нежную кожу, — вкрадчиво произносит он, поднимает руку и дотрагивается до моего лица, плавно и невесомо лаская щеки и скулы пальцами.
Заглядываю ему в глаза и вновь попадаю в их плен.
— Я еще не дала согласия, — шепчу, стараясь взглядом донести, что мне страшно.