— Сейчас я все устрою, Джимми, — прошептал мистер Мортон Митчем с уверенностью человека, четырежды объехавшего вокруг света. — И не такие толпы усмирял. Я начну показывать фокусы, а ты подкармливай меня из зала.
Тут необходимо кое-что прояснить. Джимми должен был притвориться грубияном, который отпускал бы всякие колкости с последнего ряда, а мистер Митчем, разозлившись, в конечном итоге вызвал бы его на сцену — вместе с несколькими настоящими добровольцами из числа зрителей, — чтобы они «убедились своими глазами». Мистер Митчем был мастер своего дела и с помощью подсадных уток в зале умел развеселить публику. Такой трюк вполне мог сработать, создав порядок из преднамеренного хаоса. У Джимми были подозрения на этот счет, однако он решил, что попробовать все-таки стоит, и убежал в гримерную переодеваться. Оттуда он тайком пробрался на задние ряды, оставив на сцене одного мистера Митчема. Тот начал с игры на банджо, но вскоре бросил это бесполезное занятие. Джо принес ему необходимые для фокусов принадлежности, и они начали хохмить.
— А сейчас я попрошу на сцену нескольких добровольцев, — медленно и хрипло пробасил мистер Митчем. — Они докажут уважаемым зрителям, что здесь нет никакого обмана.
То был сигнал для Джимми, сидевшего на последнем ряду, к началу комической сценки. Но что-то, по всей видимости, пошло не так: до сцены долетали только крики самого настоящего спора. И вдруг зал огласил негодующий вопль Джимми:
— Эй, ребята, погодите! Вы что делаете?! Пустите меня!
— Ну, кто выйдет на сцену? — повторил мистер Митчем.
Тут начался хаос, и сколько-нибудь упорядоченное повествование будет здесь неуместно. В темноте зала мистер Митчем различил какое-то движение в сторону сцены.
— Дайте свет! — прошипел он, но свет не загорелся. Справа от просцениума была небольшая дверка, а за ней — несколько каменных ступеней, ведущих за кулисы. Несколько человек с последних рядов устремились к этой двери. Весь партер — передние и задние ряды — был поделен вдоль широким проходом, перегороженным по середине лишь толстым канатом. По этому проходу прямо к сцене двигались, толкая и пихая друг друга, несколько силуэтов. Из группы доносились негодующие крики Джимми. До сих пор все шло хорошо, но вот тут-то и начался хаос: беспорядочная игра света, тени и стремительно развивающихся событий.
— Отпустите, говорю!
— Эй, ты чего задумал?
— Выведите их из зала!
— Где свет, дурачье?
— Ах так!
Опять крики — других зрителей и некоторых зрительниц. В проходе рядом со сценой завязалась настоящая драка. Джимми принимал в ней участие. Неизвестно откуда выскочивший здоровяк бросился прямо в дерущуюся толпу и раскидал нескольких человек. То был Джо.
— А ну вон отсюда! — взревел он. И кто-то действительно покинул место событий — раздался треск, потом удар: кому-то достался крепкий тумак от разъяренного артиста. Опять крики, вопли и хруст. Человека, потерявшего сознание, подняли и унесли с дороги. Наконец загорелся свет — медленно и неохотно, словно ему было стыдно за происходящее.
— Господи! — заорал Иниго, выглянув из-за рояля в зал. — Это же Монти Мортимер!
Так оно и было. Мистер Монти Мортимер вмешался в драку, попал под горячую руку Джо и схлопотал от него тумак, но земных пределов еще не покинул. Впрочем, мы с вами его больше не увидим. Прощай, Монти!
Кто-то прокричал, чтобы опустили занавес; человек двадцать что было мочи звали полицию; еще сто просто вопили. Свет вновь погас — на сей раз мгновенно. Затем потухли и софиты. Зал погрузился в темноту и превратился в кромешный ад.
— Эй! — закричал мистер Окройд, когда трое или четверо незнакомцев взобрались по ступенькам за кулисы. Вид у них был самый угрожающий. — Вы что тут делаете?!
— Выходим на сцену, — ответил один, а второй выпятил губу и прорычал: — С дор-роги!
— А ну брысь отсюда! — злобно проговорил мистер Окройд.
В следующий миг его ударили в спину, бросив на самого крепкого хулигана, а тот одним ударом отшвырнул его к стене. Потухли все огни — негодяи добрались до распределительного щитка. Мистер Окройд прыгнул вперед, врезался в кого-то, получил по голове, но все же успел отвесить ближнему изрядного тумака. Раздался вопль рабочего сцены. Зрители кричали не переставая. Мистер Окройд устремился к щитку, однако путь все время преграждали какие-то люди и вещи. Вдруг завязалась потасовка, мистер Окройд споткнулся, полетел на пол, и прямо на него упало еще несколько человек.
— Пожар! Пожар! — прокричал рядом чей-то голос.
— Пожар! Пожар! Пожар! — подхватило множество голосов, срывающихся на крик.
Мистер Окройд кое-как поднялся на ноги.
— Нет тут никакого пожара! — отчаянно завопил он.
— Пожара нет! — крикнули со сцены. — Оставайтесь на своих местах, пожалуйста!
В зале стоял невероятный, чудовищный гам. Со всех сторон доносились крики и треск.
— Да включите же свет! — взревел кто-то. — Свет, свет! — И издалека: — По-жар! Пожа-ар! Пожа-ар-р!
Мистер Окройд опять ринулся к щитку. Вместе с ним в том же направлении пробирался кто-то еще. Джо.
— Давай, малыш Джо! — крикнул мистер Окройд. У щитка стояли двое. — Получи! — Он ударил первого. Второй испустил вопль, первый охнул, и мистер Окройд схватился за переключатели. Вспыхнувший свет озарил Джо, бросившегося в погоню за одним из хулиганов; второй упал. Мистер Окройд побежал на сцену — крикнуть зрителям, что никакого пожара нет. В зале творилось безумие: все орали, визжали, толкались и пинались.
— Оставайтесь на местах! — орали со сцены Джимми, Мортон Митчем и Иниго; женщины стояли рядом, бледные и ошалевшие. Не прошло и минуты, как все огни, кроме двух-трех под самой крышей, опять потухли. Щиток! За кулисами мистер Окройд врезался в крупную даму, которая что-то кричала — вроде бы «Джерри!». И действительно, в следующий миг откуда-то выскочил Джерри Джернингем. Вышеупомянутая дама тут же его схватила и утащила за сцену. Из зала донесся грохот: крушили мебель. Звенели бьющиеся лампочки. Из черной тени под сценой выскочили и пустились наутек несколько хулиганов. Где-то продолжали кричать «Пожар!». Мистер Окройд включил несколько софитов. Запахло гарью — кажется, запах шел с другой стороны сцены. Мистер Окройд позвал остальных и бросился туда. Дым, много дыма. Он шел от кучи старых штор, брошенных в углу. Вместе с Иниго они вылили на кучу два огнетушителя: огня не было, но удушающий дым слепил глаза. Наверху что-то вздрогнуло и зашаталось. Стоявший там Джо закричал. Мистер Окройд почувствовал за собой тихий шелест. Занавес опускался — сам по себе, потому что у рукоятки никто не стоял. Мимо промчался, расталкивая всех вокруг, какой-то человек. Почему Джо бежит вниз и орет во все горло? Огромные панели по бокам сцены, установленные еще при строительстве театра и очень старые, выглядели крайне ненадежно. Лучше бы народу поберечься. Сверху опять что-то затрещало и задрожало.
— Берегись! — завопил мистер Окройд тем, кто столпился в глубине сцены. — Бегите оттуда, живо!
Мисс Трант, Джимми и Сюзи с полной охапкой нот все еще стояли там. Мистер Окройд заорал и бросился к ним, махая руками.
Могло показаться, что рухнул весь театр: с таким грохотом упали на сцену панели. Мистера Окройда и Сюзи не задело. Джимми сидел на сцене, обхватив голову, и стонал. Мисс Трант, белая как мел, неподвижно лежала на полу. Полиция наконец приехала, и с улицы доносился лязг пожарных машин. Мисс Трант, сколько ее ни тормошили и ни звали по имени, так и не пошевелилась.
IV— Хорошенький вышел бенефис, ничего не скажешь, — мрачно проговорил инспектор. Рядом с ним стояли Иниго и Джо в сценических костюмах — грязных и порванных, — мистер Окройд, с ног до головы в синяках и саже, и два работника гатфордского театра. Остальные ушли час или полчаса тому назад. Мисс Трант и все еще стонущего Джимми тогда же отвезли в больницу.