— Тебе там поуютней будет, мистер, — серьезно проговорил Нобби. — А честному человеку положен уют, верно я говорю, Фред?
— Так и быть, уступлю, — пробормотал тот и растянулся на двух стульях.
Мистер Окройд с удовольствием покурил бы на ночь «Моряцкого» и послушал байки о Чаффи, Большой Энни, ярмутском деле и Великой северной дороге, но он так устал, так согрелся и так уютно устроился на диване, чувствуя внутри теплое свечение рома, что веки его мгновенно налились свинцом. В полудреме он заметил, как Нобби задул лампу. В темноте поблескивал лишь очаг; мистер Окройд будто бы вновь очутился в тряском кузове — на короткий миг перед ним мелькнула Великая северная дорога, и он сразу же уснул.
IIХриплый истошный визг огласил кухню. Мистер Окройд заворчал, приоткрыл глаза и зажмурился. На несколько секунд в комнате воцарилась благодатная тишь. Потом опять раздался голос, пронзительный и скрежещущий, как плохая циркулярная пила. На сей раз мистер Окройд пошевелился, встряхнулся и широко распахнул глаза. Увиденное его поразило. Много лет подряд, просыпаясь, он видел перед собой спальню дома 51 по Огден-стрит, Браддерсфорд, и теперь минуту-две не мог сообразить, куда попал. Через некоторое время к нему вернулась память о последних событиях: он сообразил, что настало первое утро его странствий и, вдобавок, последний вторник сентября. Душа его еще дремала, а проснувшаяся ее часть была лишь порождением привычек: чувство оторванности от родного дома не принесло мистеру Окройду ни малейшего удовольствия. И он по-прежнему мучился от недосыпа — голова чуть болела, по затекшему телу разлилась болезненная тяжесть. Словом, пробуждение было не из приятных. Мистер Окройд засыпал в атмосфере дружеского уюта, теперь все было иначе. Он приподнялся, выглянул из-за стола и уперся взглядом в огромную спину хозяйки, выходившей из кухни в коридор. Со двора в комнату вошла чумазая девчушка.
— Драствуй! — сказал ей мистер Окройд, вставая и потягиваясь.
Она смерила его скучающим взглядом.
— Здрасьте. Давно пора вставать.
— А который час? — спросил мистер Окройд. Часов у него никогда не было: простые жители Браддерсфорда узнавали время с помощью замысловатой системы фабричных сирен, прозванных в народе «свистухами».
— Полдевятого. Миссус велела вас разбудить.
Мистер Окройд огляделся по сторонам.
— Эй! А остальные-то где?
— Уехали.
— Уехали?! — Он изумленно уставился на девчушку.
— Миссус грит, уехали. Я не видала. Небось до меня еще собрались.
Он выглянул во двор: грузовика нигде не было. Обернувшись, мистер Окройд увидел прямо перед собой Большую Энни, смотревшую на него с явным недовольством. Выпачканная сажей, одутловатая, краснолицая, с жадными налитыми кровью глазками, при свете дня она выглядела даже неприятней и страшней, чем вчера ночью.
— Неужели! — пронзительно крикнула она. — Ваши-то давно уехали, и вы не задерживайтесь. Работать мешаете.
— Ладно-ладно, миссис, — пролепетал мистер Окройд и попробовал улыбнуться, но не преуспел. — Я мешать не хочу, но я ж только встал! Дайте хоть умыться да позавтракать!
— Не дам! — запальчиво отрезала Энни.
— Да в чем дело, миссис? Я при деньгах, могу заплатить.
— Нет, не можете. Не хватало мне здесь таких, как вы.
— Это каких «таких»? — оскорбился мистер Окройд. — Чем я вам не угодил? Назвали б вы «такими» вашего дружка Нобби и его приятеля, я б еще понял. Вот уж кто и впрямь…
— Хватит! — завопила Энни. — Распустили тут язык! Они уехали, и дело с концом. Вы тоже проваливайте, да поживей. Мешаете, сказала же. — Она развернулась и вразвалку пошла к выходу, но в дверях обернулась. — И чтоб я больше вас тут не видела! Вас никто и на порог не пустит, ясно? «Такие»! — Она по-слоновьи фыркнула и повернулась к нему спиной.
Мистер Окройд решительно нахлобучил свою коричневую кепку, обмотал плащом корзину и взял сумку с инструментами.
— Ну, я пошел, — сказал он девчушке. — Уж найду где умыться да закусить. Смотрю, меня тут невзлюбили. Чего она взъелась-то?
— Попробуй разбери. Старая ведьма! — мстительно проговорила девчушка.
— Ну, тебе лучше знать, — высказался мистер Окройд. — Вот только грязный и с пустым брюхом я далеко не уйду. Куда б мне податься? Не знаешь, где тут поблизости можно перекусить да вымыться?
Девчушка вышла за ним во двор.
— Лучше сверните направо и потом идите прямо, — ответила она. — Сперва будет Кэпбридж, но он совсем крохотный, толку с него никакого. Потом дойдете до Эверуэлла. Вот там хорошо, закусочных и чайных хоть отбавляй.
— Еще б, с таким-то названием[20]! — заметил мистер Окройд. — И далеко отсюда этот Эверуэлл?
— Миль пять-шесть будет. Сейчас вам направо и прямо, через Кэпбридж. Мимо не пройдете, точно.
— А трамваи иль автобусы ходят?
— В два часа будет автобус, — ответила девчушка.
— В два! Да я раньше с голоду помру! — вскричал мистер Окройд. — Ладно, пойду пешком. И передай миссус, чтоб она не перетруждалась, поменьше делала добра людям и побольше думала о себе, не то совсем отощает. — Все еще хихикая над своей шуточкой, он вышел за ворота и повернул направо, неся в одной руке корзину, в другой — сумку с инструментами.
День, по всему, обещал быть теплым. Тяжелое осеннее солнце уже рассеивало легкие туманы, и хотя в воздухе по-прежнему стояла прохлада, а на траве и деревьях поблескивала роса, уже через несколько ярдов мистер Окройд перестал дрожать и почти согрелся. Правда, лучше ему не стало: глаза все еще слипались, а внутри было так пусто, что первую трубку «Старого моряцкого» он решил выкурить после завтрака. Мистер Окройд прошел милю по узкой извилистой дороге, никого не встретив, а потом услышал за спиной грохот легкой телеги. Он поставил ношу на землю — руки уже побаливали — и принялся ждать.
— Эй! — крикнул он возчику, когда телега почти с ним поравнялась. — Часом, не в Эверуэлл едешь, друг?
— Нет, — отрезал тот, даже не взглянув на мистера Окройда.
— Небось еще один из шатии Большой Энни, — пробормотал мистер Окройд себе под нос, провожая взглядом телегу. Он поднял сумки и вновь отправился в путь, правда, уже не так бойко.
Еще через двадцать минут мистер Окройд оказался в Кэпбридже, который состоял из нескольких обвалившихся кирпичных домиков, нескольких куриц, двух чумазых детей, хромой псины и самого настоящего моста — правда, длиной меньше трех ярдов. Именно на этом мосту мистер Окройд вновь остановился дать отдых рукам и с отвращением оглядеться по сторонам. Вид Кэпбриджа почему-то его раздосадовал. «Треклятая дыра, — сказал он себе. — Чую, мне тут ни росинки не перепадет». Рядом с мостом стоял древний указатель: «Эверуэлл, 4 мили». Взглянув на него с изрядной долей тоски, мистер Окройд потопал дальше. «Уж и мили считать разучились, — брюзжал он. — Я прошел добрых три, как пить дать, а эти четыре растянутся на все десять».
Не успел он прошагать и первую милю, как удача наконец ему улыбнулась. С поля в его сторону выехала телега, и на сей раз мистер Окройд уговорил возчика его подвезти, хотя на это и ушло несколько минут: седой дед с усами и баками был глух, как мешки в его телеге. Пока мистер Окройд разъяснил, что хочет умыться, почистить одежду и позавтракать, впереди уже показался Эверуэлл, нищая пыльная деревушка с дюжиной улиц. Складывалось впечатление, что она не сама собой выросла, а кто-то выкорчевал эти улицы из замшелых окраин какого-нибудь города и бросил здесь.
— Отправляйтесь к Попплеби, — дрожащим голосом проговорил старикан. — Это закусочная. Хорошо там, уютно.
— Славно, туда и пойду! — взревел мистер Окройд. — А где это?
— Да, там лучше всего. По субботам я хожу туда на пироги с картохой и мясом. Сперва пропускаю кружечку в «Старой Короне», а потом иду кушать пирог.
— Я спросил, где это место?
— Нет, много с тебя не возьмут, — прошамкал старик и, свернув за угол, показал кнутом в нужную сторону. — Вон Попплеби, можешь тут сойти.
Мистер Окройд слез на землю и взял багаж.
— Вот и славно! — громко прокричал он. — Спасибо, что подвезли!
— Ась? — Старик подался вперед.
— Спасибо, что подвезли! — К этому времени мистер Окройд уже охрип. — Грю, спасибо, что подвезли!
— Конечно, можно, в любое время! — загадочно ответил старик и укоризненно посмотрел на мистера Окройда. — Глупый вопрос, скажу я тебе. — И с этими словами он, ворча и кряхтя, поехал дальше.