В ответ на упреки возмущенной Хизер Динни заявил, что это было ошибкой, что он по-прежнему любит Керри, но феечка, отпустив парочку колких замечаний по поводу его предполагаемых сексуальных успехов и того, как непривлекательно он выглядит в ду́ше, собрала вещи и ушла от него навсегда.
— Не для того я тратила время и делала тебя привлекательным для Керри, чтобы ты пошел и трахнул первую встречную, проявившую к тебе хоть какой-то интерес.
Через некоторое время появился китаец Шай Цзюй — он нес подарок для Мораг.
— Ну наконец-то, — Мораг толкнула Керри в бок. — Мак.
Шай Цзюй вытащил флягу виски и мешок грибов. Когда же Мораг, совсем не обрадовавшись подарку, спросила его о маке, тот принялся горячо защищаться, утверждая, что упустил мак не по своей вине. По дороге на него напали четверо итальянцев под предводительством Чезаре. Родные Шай Цзюя уже привязывали к поясам мечи.
— Мы развязали еще одну расовую войну, — со стоном проговорила Мораг.
— Одной войной больше, одной меньше, — ответила Хизер.
— Замечательно, — сердито сказала Керри. — Вам бы только резвиться. А на меня — наплевать.
И Хизер, и Мораг одновременно подумали, что они не виноваты, если их чары заставляют других идти на преступления, лишь бы добыть подарки для них двоих, но Керри они этого говорить не стали.
Позднее тем же вечером Мэйри, которая, по мнению Хизер и Мораг, слишком уж ясно все видела, предсказала скорое прибытие в Нью-Йорк огромной армии вражеских корнуоллских фей.
— Небось, за Лепестком и Тюльпанкой, — сказала Хизер, разглядывая проституток.
— Интересно, куда они подевались? Мы не видели их с тех самых пор, как ты всех нас разлучила.
Тюльпанка и Лепесток выехали на 14-ю улицу на «бьюике» 38-го года выпуска.
— Наконец-то мы вас нашли! — закричали они, подлетая к ограде скверика.
Джонни Тандерс был готов сдаться. Он обыскал весь Нью-Йорк и нигде не нашел следов «Гибсона» с тигровой отделкой 58-го года выпуска. Однако его почему-то все время тянуло на Восточную 4-ю улицу. Что-то было в ней такое, что-то отдаленно знакомое… Хорошенько сосредоточившись, Джонни почти ощущал присутствие гитары.
— А подходит ли эта музыка для двора Тезея, Царя Афинского? — спросил какой-то актер.
Кэл посмотрел на свою гитару.
— Конечно, — ответил он. — А что?
Он отметал любые возражения. До премьеры «Сна в летнюю ночь» оставалось всего три дня, а Титания еще не оправилась от шока, и у него совершенно не было настроения выслушивать замечания насчет музыки к спектаклю.
Лепесток никак не мог привыкнуть к новому внешнему виду Мораг. Ничего подобного он не видал со времен последнего фестиваля в Гластонбери, и даже там молодые и «олдовые» хипы не выглядели так ярко. Хизер, проведя всего один день с Керри, не сильно уступала подруге, и теперь при каждом движении на подоле ее килта весело позвякивали бубенчики.
Далеко не сразу четверым феечкам удалось восстановить полную картину событий, но когда они, наконец, более-менее разобрались в ситуации, Тюльпанка и Лепесток заметили, что если английская армия собирается пересечь океан, то нью-йоркским феям следует позабыть о ссорах и отражать нападение всем вместе.
— Иначе пиши пропало. Нам известно о вашей уличной драке. Браннок, Окарко и Окейли — вне себя. И тем не менее, мы хотим встретиться с итальянцами и китайцами и попробовать уладить ситуацию.
— Это будет трудно, — хором проговорили Хизер и Мораг. — Постарайтесь избегать личных отношений.
Элис больше не могла удерживать мистифицирующее заклятие. Замок был теперь совершенно незащищен. Почуяв это, псы наемников завыли. Двадцать пять мятежников печально сгрудились под замком, в пещере, которую люди прозвали «Мерлиновой». Заговорщиков, одетых в лохмотья, одолевал голод.
— Вот тебе и крестьянская революция…
Элрик поднял голову.
— Ну конечно. Вспомнил. Я же читал это в библиотеке про Председателя Мао! Однажды его спас долгий заплыв.
— Ну и что?
— Мы уплывем отсюда! — провозгласил Элрик, к которому понемногу возвращался его былой боевой дух. — Ищите реку. Или хотя бы колодец.
Шотландские феечки привели Лепестка и Тюльпанку к Керри. Когда те объяснили свой план, Айлса посмотрела на них с сомнением.