— Вы не можете быть абсолютно уверенной, что вас совсем никто не ждёт. Эти факты проверяются по прибытию по указанному адресу. Непосредственно на месте.
— Думаете, очень хорошо мне будет, если по прибытию по указанному адресу, меня пошлют обратно?
— Мне кажется, вы излишне мнительная девушка. Если вас и пошлют — значит пошлют зачем-то хорошим и необходимым для молодожёнов, а не просто так пошлют куда ни попадя, а если не пошлют — значит посидите в гостях, допьёте и доедите свадебные остатки. Впрочем, мне с вами толковать некогда, я направляюсь именно к дому 24, где намереваюсь наткнуться на следы пребывания Кондратия Степаныча, а иных дел у меня на сегодня нет. Спасибо вам за намётку.
— Вот уж если только «спасибо» от хорошего человека услышать. — резюмируя услышанное, велосипедистка непроизвольно измяла в тяжёлый пахучий комочек весёлую открытку, затем удивлённо взглянула на дело рук своих и со вздохом бросила его под колесо велосипеда, которым несколько раз и проехалась по комочку, превращая его в разноцветную лепёшку. — И вам спасибо, что сегодняшнее число подсказали, а так бы я приехала такая дура дурой: здрасьте, а вот и я! где тут у вас свадьба?.. Нет уж, теперь я получила заслуженный урок, и теперь я со свадьбами завязала, меня теперь на такие праздники не дозовётесь.
И велосипедистка резко развернула своего тщедушного двухколёсного коня и отправилась восвояси.
— Ну и хорошо, что для кого-то эта пренеприятная история хорошо закончилась, а мне необходимо проследовать дальше! — через пятнадцать томительно долгих минут Алексей Николаевич достиг заветного посёлка Прибрежный и, вглядываясь в нумерацию домов, принялся искать 24. — По следам дикого разгула этот дом должен определиться с лёгкостью. Содом, однако, и Гоморра обычно свадьбу справляют у наших невзыскательных сограждан, и ничего в этом вопросе не меняется с давних пор.
Дом, в этом сравнительно небольшом посёлке, обнаружился скоро, к тому же следы содеянного свадебного пиршества (а по всей видимости, и даже бунта) присутствовали на каждой архитектурной детали дома и его палисадника. Алексей Николаевич с привычным любопытством разглядывал праздничную разруху. Несколько лениво разбитых окон виновато поглядывали на ухмыляющегося гостя; дверь в подъезд судорожно цеплялась за привычное место в бетонном блоке с уверенностью, что ещё не доиграла и не допела маниакальное «пойдуль да выйдуль я»; развесистые ясени с подпалёнными ветками и стволами делали вид, что и сами не понимают, как стали участниками драматической ситуации, в которой они были приневолены исполнять щекотливое поручение по изготовлению барбекю; обычные дворовые голуби топтались возле невозможно огромной кучи из объедков и напоминали выгуливающихся пациентов сумасшедшего дома. На безнадёжно склонённой шее уличного фонаря, напоминающего обглоданную кость, висела красная лента с классической строго-идиотской надписью СВИДЕТЕЛЬ и приманивала невзыскательных к запахам насекомых. Сам свидетель — как подумалось Алексею Николаевичу — по чистой случайности не висел рядом.
— А вот, кажется, и виновник торжества — наш дорогой жених! — почему-то сообразил Алексей Николаевич, уловив взглядом некоторого человечка, выглядывающего одной головой из-за перил балкона и прикладывающего палец к губам.
— Вы чего-то боитесь, друг мой? — шёпотом спросил у него Алексей Николаевич. — Если вы боитесь, то кивните мне в ту сторону, откуда исходит опасность, и я попробую вам помочь.
Жених, приложив палец к губам, спросил у Алексея Николаевича, не видит ли тот поблизости чертовку-суккубу пленительной красоты, от ласковых утех которой он страдал весь предыдущий год, а неделю назад чуть было не связал с ней всю свою будущую жизнь?..
Алексей Николаевич сказал, что не видит.
— Если речь идёт о вашей невесте — а стало быть и жене — то вам должно быть видней, где она пребывает после свадьбы. — резонно заметил Алексей Николаевич. — Меня же интересует совсем другой персонаж, и зовут его Кондратий Степаныч.
— Вот именно, что Кондратий Степаныч во всём и виноват! — вскричал жених. — Подождите, я сейчас спущусь во двор, мне надо с вами о многом переговорить.
Алексей Николаевич поднял с земли единственный не раскуроченный стул и уселся в ожидании. Из разбитого окна на мгновенье показалось багровое неправдоподобно распухшее ухо, но ловко вытянутые два пальца утащили его обратно.