В дом, где ты был несчастлив, хочется входить незаметно, а не звонить в дверь. Отпустив такси, Инес несколько минут неподвижно стояла на тротуаре, глядя на окно, где ей привиделся призрак. Она долго не решалась войти и если в конце концов все же сделала это — то вовсе не для того, чтобы избавиться от страха, встретившись наконец лицом к лицу с прошлым, или убедиться в своей ошибке, доказав себе, что призраков не существует. Это было просто внезапное затмение, и Инес, поддавшись ему, вошла в дом — как человек, боящийся высоты, но однажды обнаруживающий себя перегнувшимся через перила над бездной. Как моряк, не умеющий плавать, но находящий необъяснимое удовольствие в том, чтобы выделывать акробатические трюки на снастях. Инес вошла в дом не через главную дверь, а через кухонную, от которой у нее был ключ — и какая-то сила потянула ее по лестнице в комнату Сальвадора. Через несколько секунд она была уже в коридоре, ведущем в спальни в задней части дома. Инес ступала медленно, как эквилибрист, наслаждающийся бесстрашием каждого своего шага над бездной. С отчаянностью игрока в русскую рулетку она нажимала на курок, то есть открывала одну за другой все двери, ожидая, что в любой момент может раздаться выстрел и она увидит то, что всю жизнь предпочитала скрывать от самой себя. «Открой глаза! Смотри! Слушай!» — кричало ей все в доме, так же как в детстве, когда Инес предпочитала ничего не знать о похождениях своей матери. Теперь пришло время прислушаться к этим голосам. Еще одна дверь: никого. Другая комната: тоже пусто. В следующей комнате Инес наткнулась на человека, который заснул с бокалом виски в руке и с застывшим на лице выражением клоуна, не выпущенного на цирковую арену. Это был Ферди. Его ли фигуру она заметила в окне? Была ли хотя бы малейшая, самая ничтожная вероятность этого? О, если бы!.. Но даже такая искушенная в самообмане женщина, как Инес, не могла спутать Ферди с тем белокурым призраком, который она видела в окне библиотеки. Ведь кто это мог быть, как не призрак? Тень Альберто — ни больше ни меньше. Да, да, просто призрак из далекого прошлого — не более того.
Еще одна дверь. Опять щелчок курка, но уверенности оставалось все меньше, потому что даже самый бесстрашный из игроков в русскую рулетку знает, что с каждой новой осечкой приближается роковая развязка, когда раздастся выстрел или, как в этом случае, за одной из дверей обнаружится страшная тайна. И тогда она увидит то, что скрывали от нее даже сны: две черные тени в комнате Сальвадора, и одна из них скажет: «Что ты здесь делаешь, золотце? Зачем ты открыла дверь? Это очень некрасиво, хорошие девочки должны стучать, прежде чем войти, разве ты этого не знаешь, Инесита-Инес?» Раньше единственным мучительным воспоминанием была сцена в кафе «Бруин», теперь же она стала смутно припоминать нечто другое, неясные тени забытого прошлого. Самоубийственное отчаяние способно открывать двери в самые потайные уголки памяти, в особенности тогда, когда по прошествии многих лет воспоминания сделались тягостными — и прежде всего ложные воспоминания, сфабрикованные ради того, чтобы продолжать жить.