– Вставай уже, я там чайник поставила, пока все разошлись.
– Спасибо.
Снова стало стыдно. Это Астра должна заботиться о дочери, а никак не наоборот. Розочка же, попрыгав на кровати, которая мерзко заскрипела, произнесла:
– Только платье переодень. Мятое. И причешись.
– Угу.
– У нас жилец новый.
– Ага.
Новость была не то, чтобы неожиданной, скорее неприятной. К людям, обретавшей в этой огромной квартире, Астра привыкла, как и они к ней. И все-то научились ладить друг с другом. И гадости даже, если делались, то скорее порядка ради, чем от души.
А тут новый.
Жилец.
Как он еще отнесется? Хотя… понятно, как… Астра подавила вздох и острое желание спрятаться под одеяло. Нельзя же быть такой трусихой, в самом-то деле. Даже если очень хочется.
Впрочем, одеяла Розочка сдернула.
– Вставай. Он тебе понравится.
– Сомневаюсь, – Астра все-таки села и подавила зевок. Еще бы пару часов, а то и дней… когда она спала достаточно? Давно. Так давно, что, наверное, даже до войны, если не раньше… и вообще… надо вставать.
Идти.
Заварить чай. Сделать хотя бы бутерброд. Кажется, в шкафу оставались масло и мед, если, конечно, никто не прибрал. Раньше не посмели бы, побоялись ведьминого слова, но ведьмы давно нет, а мед… надо было в комнату забрать.
Астра почесала ногу о ногу.
– На, – Розочка вытащила из кучи клетчатое платье вида столь уродливого, что Астра обрадовалась. Она давно уже поняла, что если выглядеть жалко, то не тронут.
Скорее всего.
Больничное она стянула, как и рубашку, пропитавшуюся потом. Смочив из кувшина полотенце, она наскоро отерлась и натянула свежую, пусть и мятую.
…камень силы в утюге почти погас, и надо бы отнести в мастерскую, но…
Чулки.
И платье. Ткань жесткая, колючая, и эта ее колючесть странным образом успокаивает, будто она, Астра, не платье надела, а панцирь. С панцирем оно всяк надежней.
Волосы она стянула в хвост.
Глянула в кривоватое зеркало и поморщилась. Боги, до чего она жалко выглядит… маме бы точно не понравилось. Мама повторяла, что в любых обстоятельствах надо собой оставаться, и даже когда за ней пришли, то…
Астра закусила губу.
Нет.
Не думать, иначе она расплачется, а это совершенно ни к чему, потому как со слезами придется справляться долго и муторно, и Астра даже не была уверена, что у нее выйдет. И… это все из-за переутомления. Именно.
– Идем? – она выдавила улыбку, которая самой же показалась до отвращения робкою. – Чай пить.
И Розочка, руку приняв, вздохнула:
– Идем, – сказала она. – Горе ты мое луковое…
Получилось точь-в-точь как у ведьмы.
На кухне было пусто. Пахло свежею сдобой, которая обнаружилась под льняным полотенцем, и маслом. Его Розочка вытащила из холодильника, как и банку с медом, на крышке которой обнаружился чей-то отпечаток пальца.
– Толичка-паразит, – сказала Розочка хмуро. – Вечно лезет, куда не надо.
Она поставила тарелку, на нее положила булку и масло подвинула с медом вместе. Подала нож. Забравшись на табурет, сняла с верхней полки кружку, огромную, железную, слегка помятую сбоку.
Чая в коробке осталось на дне.
И придется идти в магазин… нет, Астра собиралась, конечно, но в Детский мир. А придется еще и в продуктовый, и…
Чайник закипел, выплюнув облако пара, от которого кухонное окно заволокло туманом.
– Нехорошо называть людей паразитами, – сказала Астра, набросив на раскаленную ручку полотенце.
– Но он же паразит, – возразила Розочка. – И тетя Лера так ему и сказала, что ты, Толичка, паразит.
– А он?
Процесс воспитания всегда давался Астре непросто.
– А он сказал, что это неправда, что он честный человек. Только честный человек чужой мед воровать не станет. Я так думаю, – Розочка подавила зевок.
– Чаю сделать?
– Сделай.
Дотянувшись до тарелки со сдобой, Розочка выбрала и булку потемнее.
– Тетя Лера разрешила. И сказала, чтоб ты тоже ела, а то совсем тощею стала.
– Я не тощая. Я стройная.
Калерии Ивановне Астра спасибо скажет. Ее благодарить было легко, как и принимать помощь. Астра ненадолго задумалась, считать ли свежую булку, густо посыпанную сверху сахаром, помощью. И если да, то нужно ли за эту помощь чем-то отпомогать или нет?
…и стоит ли звонить в больницу?
Парень был стабилен, но… состояние тяжелое, а значит, в любой момент может понадобиться ее, Астры, помощь… или, если понадобится, то за нею пошлют?
Розочка слизнула с булки сахар и зажмурилась.
О ней думать надо.
О дочери, а не о том парне, за которым наблюдают и будут наблюдать, и помогут, вытащат, потому что уже вполне возможно его вытащить и без помощи Астры. И, наверное, ей просто хочется удостовериться, просто…