Люси любила свою работу и улыбалась искренне.
Когда дверь в бар открылась в очередной раз, а колокольчик зазвенел как-то тревожно, Люси напряглась. Она уже слышала этот звук, и он ей не нравился, потому что только один человек открывал дверь так, заставляя колокольчики волноваться.
Опасения подтвердились, это был он: тот парень, что приходит уже третью неделю и портит всю атмосферу «Доброго Билли».
«Как всегда, — подумала Люси, поджимая губы и косясь на это чучело, что смачно харкнуло в мусорку при входе».
Билли на секунду оторвался от своих дел, кинул взгляд на посетителя, что засунул руки в карманы пошарпанных и грязных спортивок, поздоровался, не забыв своё улыбающееся «дружище», которое было проигнорировано, и снова вернулся к прерванному занятию. Парень прошёл между столиками, едва не скинув с одного из них пустой бокал, подвалил к барной стойке.
— Не хочешь закинуть мелочь на реконструкцию картинной галереи? — поинтересовался Билли.
Парень ухмыльнулся:
— Больной, что ли?
Он вытащил жвачку изо рта и прилепил её на угол барной стойки. Билли молча проводил её взглядом.
— Как тебя зовут, малой? — хмуро спросил бармен.
— Зачем тебе?
— Ну, знакомы будем, не первый раз видимся.
Парень иронично приподнял уголок губ, сел на барный стул и положил локти на столешницу. Его объёмная спортивно-гопарская куртка заняла кучу пространства.
— Нейт меня зовут.
— Здорово, дружище, — Билли протянул руку. — Я Билли.
Нейт, что до этого ковырял этикетку стоящего рядом сиропа, скосил взгляд на протянутую для рукопожатия ладонь, издевательски хмыкнул и продолжил отковыривать этикетку.
Билли обменялся взглядом с мужчиной в сером костюме и пожал плечами.
Люси в стороне перетаптывалась на месте в ожидании, когда же этот тип свалит.
Нейт посидел ещё немного, своим видом и манерой поведения приковывая к себе взгляды, а время от времени поворачивался:
— Чё, блин, таращитесь?
И никто не таращился.
Потом случилось то, чего Люси больше всего боялась — он взял корзинку с барной стойки и сгрёб всё содержимое себе в поясную сумку.
«Почему Билли молчит?! — мысленно возмущалась Люси, пока широким шагом шла к бару. — Почему смотрит?!»
— Эй, положи деньги на место! — сказала она вслух.
Парень развернулся, на секунду удивлённо приподняв бровь, а потом — опять! — издевательски ухмыльнулся и постучал пальцем по наклейке корзинки, прямо по слову возьми.
Люси сжала руку в кулак и гневно раздула ноздри.
— Это не значит, что ты можешь забрать всё. Нам нужны деньги на оплату аренды и закупку товаров.
— Эй, тут написано: не хватает — возьми, — Нейт покрутил пустой корзинкой прямо перед носом официантки. — И как-то посрать на вашу аренду.
— И на что тебе не хватает столько денег?!
— Телефон купить надо, кушать нечего, — издевательски протянул тот и невзначай поправил в кармане свой новенький блестящий смартфон последней серии, после чего небрежно кинул корзинку обратно за стойку.
— Билли! — возмущённо воскликнула Люси, с надеждой оборачиваясь к бармену. — Это уже четвёртый раз! Так же нельзя!
— Ему не хватает, — пожал плечами Добрый Билли, — а наше правило: не хватает — возьми.
— Но он же…!
— Цыц, малыш, — Нейт совершенно внезапно щёлкнул официантку по носу — на секунду Люси даже забыла, как дышать — а затем вытащил из поясной сумки смятую купюру и сунул в вырез чёрной майки, прямиком в ложбинку. — Я не жадный.
И ушёл, оставив тяжело дышащую от такой наглости девушку костерить его на чём свет стоит.
А вернулся он через пару дней. А потом ещё через пару. И ещё через три дня. И каждый раз корзинка пустела. И каждый раз Люси негодовала, ругалась и даже пыталась отобрать деньги, а после спорила с Билли:
— Он берёт и нагло пользуется тем, что мы готовы помочь! — шёпотом кричала она после очередного визита Нейта. — И ты будешь позволять ему это?! У него всё есть, он просто издевается! А как же оплата?! Как же то, что мы можем прогореть из-за него?!
Билли улыбался, пожимал плечами и был себе на уме.
В субботу этот парень снова пришёл почти в десять вечера. Народу было мало, погода не баловала жителей — дождь лил стеной — и на самом пороге Нейт стянул с головы промокший капюшон грязно-серой толстовки, небрежно отряхнул волосы, шмыгнул носом и мрачнее тучи поплёлся к барной стойке.