— Ладно, я прыгаю, только ты не урони меня!
— Заметано!
— Что?
— Прыгай давай!
Гейрт подставил руки, и Кинни, немного поколебавшись, спрыгнула с ветки. Поймать ее много труда не составило, не так уж высоко было, да и сама она была совсем невесомая, как ему показалось. Когда он снимал ее со столба, он ни о чем не думал, кроме того, что эти люди достойны своего наказания, был возмущен и разгневан. Теперь же он, приняв Кинни в свои объятия, не спешил размыкать их, а она уставилась в его комбинезон и не смела поднять на Гейрта глаза.
Гейрту подумалось, что она очень маленькая и хрупкая, а еще от нее пахнет морозом и какой-то свежестью, и отпускать ее совсем не хотелось. Сколько они так простояли, неизвестно, но злобный рык за спиной у коллектора вывел его из непонятного состояния. Ни минуты больше не колеблясь, он оттеснил Кинни за спину, поворачиваясь лицом к очнувшемуся зверю, и, одним движением подняв слеттер, поразил медведя насмерть. Кинни только пискнула, сжимаясь в комок, когда к их ногам упала огромная туша.
— Так будет лучше, поверь мне, — сказал Гейрт, пряча слеттер и пристально глядя на медведя, не жив ли, но ответа от Кинни не последовало. Обернувшись, Гейрт увидел, что она все так же стояла, съежившись и зажмурив глаза. — Что, испугалась? — спросил он ее, но Кинни опять никак не отреагировала, только мелко тряслась, тихонечко поскуливая. Гейрт не сразу сообразил, что ему делать со всем этим счастьем, пока она не прислонилась к нему так испуганно, ища защиты, уткнувшись лбом в грудь и не перестала дрожать, все еще шмыгая носом, но постепенно затихая. Он неловко привлек ее к себе, аккуратно поглаживая по спине, чувствуя, как она еще вздрагивает. — Ну, ладно тебе, Кинни. Ведь все уже кончилось!
— Он такой огромный, — наконец проговорила Кинни. — Я думала, что нам конец.
— Это борьба за выживание. Или он нас, или мы его. Чем успешнее ты борешься с обстоятельствами, тем сильнее становишься. Если тебе угрожает смертельная опасность, без убийства никак…
— Я это понимаю. Ты спас меня, — Кинни подняла на него глаза и пристально всмотрелась в лицо Гейрта. — Ты все время меня спасаешь.
— А ты знаешь, — неожиданно улыбнулся ей Гейрт, — мне начинает это нравиться. — И глаза у нее необычные, радужка голубая, а вокруг серая окантовка. Ресницы длинные, и хочется смотреть на все это бесконечно… — Ладно, — стряхнув с себя наваждение, проговорил он, деловито посмотрев на карту, — надо нам двигать, мы и так тут задержались.
Они пошли дальше, и Гейрт в который раз подумал, что все это не к добру. Он не должен смотреть ей в глаза и рассматривать ее ресницы, ведь всего через несколько часов она должна забыть все, что с ним связано и он должен будет улететь отсюда навсегда. Отчего-то эта мысль вогнала в раздражение и тоску, посему Гейрт снова сделался агрессивен и бестолку вязался к девице по всяким несуразным поводам. Кинни думала только о том, что этот мужчина странный, очень странный. И сильный. И ей очень нравилось, когда он ее обнимал, позволяя Кинни ощущать себя такой маленькой, будто кукла.
Снежки и что-то новенькое
Заварушка с медведем отняла много времени, и как бы Гейрту ни хотелось продолжать путь, а пришлось останавливаться на ночлег. Буря успокоилась, но термальных бомбочек больше не осталось, и он решил пожертвовать гранатой, чтобы расчистить площадку для ночлега.
— Кинни, я сейчас должен буду кое-что сделать. Ты закрой шлем и не высовывайся, поняла? — объявил в эфир Гейрт и насторожился, не получив ответа. — Кинни! Отвечай мне, если ты меня слышишь, хватит с меня твоих капризов!
В этот момент в него прилетел комок снега, смачно толкнув в спину. Сначала Гейрт думал, что это просто с ветки сорвался сугроб, но потом увидел выглядывающую из-за дерева Кинни. Она целилась в него еще одним снежком и задорно улыбалась.
— О-о, да ладно, перестань! — протянул он, закатив глаза. — Ты же не будешь играть со мной в эти ваши детские забавы?
— Да брось, почему нет! — звонко выкрикнула Кинни. — Мы ведь все равно остановились на ночь, так? И до утра никуда не пойдем! — Снежок полетел прямо ему в лицо, но Гейрт успел увернуться. — Это весело! Давай, тебе понравится!
— Нам надо задуматься о ночлеге. Да, хватит! — крикнул он, когда очередной комок пришелся ему чуть пониже пояса.
— Ой, прости, я не рассчитала, — смущенно хихикнула Кинни и стала улепетывать со всех ног за другое дерево, оставляя следы на белом полотне. Гейрт отряхнулся и смешно фыркнул.