— А своих, конечно, не имеет?
— Кто из работающих не ошибается?
— И ни разу по-серьезному вы с ним не схватывались?
— Нет, пожалуй. Но меня не покидает ощущение, что где-то мы с ним столкнемся, на чем-то схватимся, когда проявится его черта, с которой я не смогу примириться, или я сделаю нечто такое, что, как рыбная кость, станет ему поперек горла. Я же не дипломат. Это он дипломат опытный, когда требуется. Но не всегда он хочет быть дипломатом. Чаще поручает это другим. Имеет свои кадры.
— Тут твой Богин неоригинален.
К их столу подошла официантка, остановилась в выжидательной позе. Зыбин спросил:
— Горячее брать будем? Здесь хорошее мясо по-суворовски подают.
— По-суворовски? — усмехнулся Глеб. — Суворова я знаю, а вот какому мясу он название дал, и не представляю.
— И не твое это дело. Может, еще коньячку по рюмке?
— Разгулялся, брат-инфарктник?
— Не часто мы и встречаемся, брат-инфарктник. Два суворовских нам, — сказал Зыбин официантке. Помолчал и спросил Глеба: — Так и живешь бобылем?
— После гибели Аси никак не складывается у меня семейная жизнь, Андрей. Еще лет пять-шесть себе даю, потом задумал девочку взять, удочерить хотел бы.
— Мальчишка лучше: продолжатель рода в известном смысле.
— Бред это с продолжением рода! Ни плантаций, ни наследства. Хочу дочку. Чтоб звали ее Асей, и выращу ее на Асю похожей — доброю, светлою, легкою, как стриж.
— Мудро, — сказал Зыбин задумчиво. — Хотя разве мы, инфарктники, знаем, что случится завтра, а не то что через пять лет? Торопись.
— Брось, — улыбнулся Глеб. — Еще мяса по-суворовски не съел, а уже мистиком становишься.
— Да ладно, рассказывай дальше.
— Да что уж рассказывать?
— Узнаю твое «что уж». Рассказывай по порядку. Черт бы тебя побрал, молчун!
— На первых порах… весьма схематично… это выглядело так. Была выбрана площадка, заложен город, который предстояло строить одному ведомству. А это очень важно, когда одно ведомство. Когда несколько — каждое свою территорию имеет, свои клубы строит, управления, столовые, склады, ясли. Поселки возникают у каждого ведомства свой. Генплан летит к аллаху, а город разваливается на ведомственные поселки. Потом их уже никакими силами не соберешь. Мы же знали не только как будем строить, но и для кого. Основные градообразующие кадры у нас — газовщики и рабочие золотодобывающего комбината, который был к тому времени не в умах и чернильницах, но на бумаге, в чертежах и расчетах. Он должен был строиться вместе с городом, но он обгонял город. «Комплексно! Комплексно!» — кричал Богин. Это было его любимое слово. Оно стало на стройке синонимом к слову «быстро». И хозяин у нас богатый. Богатый и не скупой.
— Да, у вас богатое министерство. Но это сторона техническая. Ну а люди, человековедение, парторг? Как на этом фронте?
— Люди для меня — это город. Город как лакмусовая бумажка. Вот тут-то богинское «комплексно» и оборачивалось пустым звуком: город его мало интересовал. А ведь город моя мечта, знаешь? За город я на все готов.
— Смотри сердце не порви.
— И думать не хочу о сердце!
— И станет этот город ему памятником!
— Что может быть прекрасней — оставить по себе такую память. Только мечтать об этом…
— Опять ты закручиваешь, Глеб.
— Ничуть. Это жизнь закручивает. И одержали мы победу, Зыбин. Принципиальную. Коллегия министерства поддержала нас, дальнейшее проектирование Солнечного поручили ленинградскому институту. Ленинградцы отлично проектируют и контролируют строительство, но у них, как гири на ногах у скороходов, Госстрой и Стройбанк. Каждое даже самое малое новшество — с бою.
— Перестраховщики! — живо воскликнул Зыбин.
— Не клей ярлыков: нормальные мужики, опутанные сотнями инструкций, из которых половина давно устарела.
— Может, подстегнем к этому делу прессу?
— Ты все можешь?
— Все.
— О прессе мне и Богин говорил. Найди, мол, своего друга, он поможет. Город пора пропагандировать, опыт ленинградцев нуждается в поддержке. И им, и нам легче работать будет.
— Иначе мы и не встретились бы?
— Кто знает, если говорить правду. Вся жизнь наша — борьба и круговерть.
— Деловой ты стал шибко.
— Да пошутил, — успокоил его Глеб.
— Тогда выкладывай подробности, бизнесмен ты этакий.
Глеб принялся рассказывать и про встречу с Поповым, которую ему организовал заместитель министра Тулин и про коллегию министерства, про комиссию Милешкина и сегодняшние споры в Госстрое.