Собравшиеся в зале действительно с интересом слушали его. Старые, молодые, пожилые лица. Ленинградцы, живущие среди воды — моря и залива, рек и каналов, — среди ансамблей, прославивших русскую архитектуру, что они знали о Средней Азии, ее традициях, обычаях ее народов, ее климате, ее безводных пустынях и степях? Да и как расскажешь обо всем этом за полчаса? Ведь не дома, за столом у Васи… Недаром говорится: лучше раз увидеть, чем сто раз услышать. Пусть приезжают и смотрят.
Подумав миг, Глеб сказал:
— Наш город, — он впервые сказал «наш», и это было принято сразу и молчаливо одобрено, — будет, пожалуй, первым. Таких городов нет. Вам, архитекторам, придется трудно: вы начнете на голом месте и в буквальном и в переносном смысле. Город должен быть сильнее пустыни. От города — от архитекторов в конечном счете — зависит прежде всего и адаптация человека к местным — ох и нелегким! — условиям. Будущее Солнечного надо предусмотреть сегодня. Вот почему, собственно, я здесь, среди вас. Надеюсь, мы еще встретимся. У нас дома, где вы будете гостями, а я очень ждущим вас хозяином. Нет, даже не так… Не хозяин, а просто человек, очень ждущий помощи от своих единомышленников. Простите, я хотел бы знать, кто готов к подобной командировке, и просил бы желающих поднять руки.
Руки подняли почти все. Глебу положительно нравился молодой задор работников института.
— Надо быть гением и атлантом, чтобы в наших условиях создать хороший квартал, — бросил с места Яновский и встал. — Я тоже готов ехать хоть на край света и помогать. Но как? Каким способом? Все мы знаем: теория — то, чем мы должны с вами заниматься, — тащится за практикой, которая и по сей день оставляет желать лучшего. Архитектура стала служанкой Госстроя. Он определяет стоимость метра жилой площади, и превысь попробуй, эксперткомиссия тут как тут!.. Скажем, я спроектировал некое общественное здание и, представьте, мой проект признан очень удачным, почти выдающимся. — Яновский сделал паузу, зал хранил молчание, и Базанов подумал, что, судя по реакции, Яновский действительно способный архитектор, который мог бы, вероятно, создать и выдающийся проект. — Всем понравился мой проект, — продолжал архитектор, — но никто не обратил внимания, что балки перекрытия там… ну, не знаю — двадцатиметровые. И ни один завод железобетонных изделий не примет мой заказ. Придется проект перерабатывать и усреднять. Всякая новая идея — новое изделие. Новые лишние хлопоты, лишний металл, рост номенклатуры. И все это отнюдь не способствует росту вала и выполнению плана. Госстрой у нас решает все и за всех. И за тех, кто проектирует города, и за тех, кто хочет построить столовую или поднять один этаж над какой-нибудь баней, клубом, не знаю уж чем. Госстрою шлют мольбы, с ним все увязывают, смиренно задабривают, все согласовывают. А он — этот великий ОН — представляется мне многоруким индийским божеством, ну, этот… вылетело из головы, как его?..
— Шива, — подсказала Морозова.
— Ладно, — кивнул Яновский. — Сидит этот гипотетический госстроевец Шива в Москве безотлучно и решает: утвердить или отказать и как лучше строить в пустынях и в районах вечной мерзлоты. — В зале зашумели, и Яновский поднял руку. И по тому, как сразу установилась тишина и исчезла только что родившаяся веселость, Базанов понял, что Яновский действительно незаурядный человек и его любят и уважают в институте. — Теперь у меня вопрос к нашему гостю, разрешите? Вот вы отвергли местный проект и обратились к нам. Хотите иметь красивый, современный и целесообразный — кстати, мне очень нравится это ваше выражение — город. Но представляете ли вы, что вас ждет? Точнее, нас, архитекторов и конструкторов, если нам поручат город Солнечный? Инфаркты, инсульты, выговора и грозные приказы — вот что!
— Зачем же так страшно, Иван Олегович? — подал реплику Попов. — Это наша повседневная жизнь и работа.
— А как с Правдинском было?! — крикнул кто-то из зала. — Пробили ведь!
— Я вот не хочу, чтоб так, как с Правдинском! — парировал Яновский. — Я хочу работать спокойно, а дерутся и борются пусть другие. Надоело.
— Хорошо, — вдруг спокойно вставил Базанов. — Вы будете работать, а мы драться и бороться, товарищ Яновский. Даю слово, мы поддержим вас. Несколько человек захлопало.
— Товарищи, товарищи! — гневно вскочил Попов. — Ну что бы, право… Серьезный разговор, а тут аплодисменты… Как на защите диссертации… Чепуха какая-то! У нас же весьма предварительный обмен мнениями. Я, конечно, рад, что идеи товарища Базанова находят отклик и их принимают так близко… Это меня радует, но давайте уж без лишних эмоций.