— Суммирую. Я против предложения Глеба Семеновича. Не вижу прецедента. Начальник строительства отлично справляется со своими обязанностями. План мы даем, по итогам соревнования всегда на одном из первых мест по министерству. Чего еще? За что мы должны выносить Богину порицание? Я считаю, не за что!
Вскочил Азизян. Отчаянно жестикулируя (он всегда жестикулировал, когда волновался), заговорил о том, что не следует думать, что здесь собрались дурачки, которые не понимают, где красное, где зеленое. Речь ведь идет не только о данном конкретном случае с увольнением прораба Лысого, который во имя штурмовщины отказался нарушать инструкцию по технике безопасности. Речь идет о большем, как он понимает. Говорить сегодня надо о том, что начальник строительства, которого он, безусловно, очень уважает за ряд его деловых качеств, занимает порой принципиально неправильную позицию по отношению к людям и в деле подбора и расстановки кадров.
— Сегодня здесь мы должны прямо говорить об определенном стиле руководства, который опасен для нас потому, что способствует и будет способствовать появлению такого же стиля и такого же отношения к людям у нижестоящих начальников. Один такой товарищ рождается на наших глазах. Я имею в виду Шемякина, начальника маттехснабжения. Он деловой товарищ, много сил и времени отдает стройке — так. Но товарищ Шемякин груб, заносчив, нетерпим к мнению своих работников и их критике. Кто такой Шемякин? Человек технически безграмотный, но волевой и хороший организатор. У него отсутствует слово «нет». «Будет сделано!» — говорит Шемякин начальству. Такой тип встречается. Кое-кто любит, больше всего ценит эти «Есть!», «Будет исполнено!», «Об исполнении доложить!». Эти технически малограмотные люди умеют «выжимать» из подчиненных выполнение задания любой ценой. Именно от них мы и получаем в наследство равнодушие к человеку, взгляд на него как на средство достижения своих целей. От них и микроб карьеризма! И пока Степан Иванович Богин не сделает соответствующих выводов из нашего разговора, не перестроятся и Шемякины. Я целиком поддерживаю нашего секретаря и его точку зрения — считаю необходимым указать товарищу Богину.
Слово взял Яковлев. Смущенно хекнув в кулак, сказал неожиданно твердо:
— Стройка передовая, товарищи. И я горжусь, что работаю здесь. И во всем она должна быть передовой и прогрессивной: и по технике, и по людям, и по всему. А у нас тут как раз и недоработки. Случай с Лысым — совсем из рук вон. И я прямо скажу, невзирая на лица. Вы, товарищ Богин, вели себя в этом случае как заводчик какой в старое время, — в книгах такое описывается. Да какое же вы имели право, не разобравшись, человека от дела отстранить и гордость его рабочую ногами при всех топтать? Никакого вы права не имели! А ну как происшествие, ЧП? Кто бы отвечал в первую голову? Лысой! Он — хозяин на данном объекте, он — производитель работ. — Яковлев оглядел собравшихся, и вид у него был такой, точно он сам себе удивляется. И закончил: — Кругом вы не правы, товарищ начальник строительства. Не к лицу вам такое поведение, простите. Я за то, чтоб указать. — И сел, вспотев даже. И уже с места, вспомнив, добавил: — И парторг наш товарищ Базанов проморгал хорошего человека. Это тоже бы надо отметить.
Итак, прозвучали два мнения.
Степан Иванович сидел по-прежнему молчаливый, замкнутый, загадочный.
Мостовой, как всегда, был краток и поддержал Прокопенко прежде всего как юрист и опытный законник: увольнение произошло исключительно по желанию самого Лысого и с согласия начальника строительного управления, о чем у него, в отделе кадров, имеется соответствующий документ. Мостовой даже не встал, чтобы произнести свою короткую речь. Он только тяжело повернулся в сторону Базанова, говорил, роняя слова и адресуясь вроде бы лишь к нему. А закончил Мостовой так:
— Вопрос о руководителях всех рангов — большой и ответственный вопрос, товарищи коммунисты. Это понимать надо. Тут сто раз взвесить надо, обдумать, с товарищами посоветоваться. Подготовить, как положено, а потом на партком выносить. Иначе — промашка, дискредитация авторитета руководителя. Недодумал ты тут, Глеб Семенович, не подработал вопроса — факт. Да и вопроса тут никакого нет, как отмечалось. И раздувать его нечего. Совсем о другом думать сообща тут надо: как единоначалие, как стиль этот самый укреплять повсюду. Вот наша задача.
Сладков выступил за предложение Базанова. Он хоть и не видел столкновения с Лысым на объекте, но обстановку узнал доподлинно и свидетельствует, что начальник строительства, с какой стороны ни посмотри, был не прав и вел себя не как коммунист-руководитель, а как загулявший заводчик в прошлом, который свой верх обязательно взять хочет. Тут Яковлев правильно высказывался.