— Женщины! Матери, жены, сестры и дочери! Вы видите, к чему привела очередная интрига Люше. Как только запахло золотом, он тут как тут. Ради наживы он пошел на обман. Мужчины! О чем вы думали, когда решили убить нашего защитника? Дракон никому не причинил зла. Наоборот! Он прогнал альпийских волков, когда они напали на отару, которую пас мой сын!
— Да, это так, — подтвердил Никос. — Дракон не тронул нас. Наоборот, защитил от волчьей стаи…
— Но что такое безопасность чьих-то овец? Что значат жизни луговчан, когда чужими руками можно захапать золото?! — продолжила Хельга. Народ зароптал.
— Она лжет!.. — попытался перехватить инициативу Гийом.
— Вот шкура, снятая моим мужем с вожака стаи! — с этими словами Хельга сбросила с плеча на землю волчью шкуру. Несколько пастухов подошли поближе, рассмотреть трофей.
— Да, это седой вожак стаи. Я его видел в прошлом году, — подтвердил старый Липпи. — Но, если ты все знала, почему не остановила нас? — выразил он общее недоумение.
— Ответь мне честно, мудрый Джузеппе, послушал бы ты женщину, советующую не рисковать жизнью, когда твоей семье угрожает опасность?.. А ты, многоопытный Жан, ответь мне, стал бы ты слушать женщину в таком важном вопросе, как охота? Тем более охота на дракона!.. И вы, остальные мужчины Луговиц, задайте себе вопрос: «Стали бы вы слушать женщину, пусть даже жену старосты, в таком важном вопросе, как возможное прощение долгов ваших семейств лавке Люше?».
Мужчины опустили очи долу и промолчали. Хельга продолжила:
— Я видела, что вас не остановить. Я ведала, что эта авантюра сорвется, но обойдется без человеческих жертв. К счастью, так оно и случилось. И теперь я хочу спросить вас, луговчане: кто, по-вашему, виновен в том, что вы, рискуя жизнью, пытались убить дракона, оказавшего всей деревне неоценимую услугу?! Кто подстрекал вас на это, обещая золотые горы? Кто разжег в ваших сердцах огонь алчности, опаливший теперь вашу кожу ожогами? И кто, по совести, должен оплатить лечение ваших шрамов и ожогов? Ответ на все эти вопросы один — Гийом Люше, который сиротливо жмется в сторонке! — Хельга ткнула в его сторону пальцем.
Возникла пауза. Все посмотрели на лавочника.
— Я хотел помочь людям, — прерывая молчание, хрипло выдавил из себя Люше.
— Ты хотел загрести сокровища дракона чужими руками!
— Я хотел помочь людям! — повторил громче Люше, переходя от обороны к атаке. — Мы хотели помочь! Эжен рисковал жизнью и здоровьем, просиживая часами в засаде у холодных камней, выслеживая дракона. Мы хотели опередить его. Не напал сегодня, нападет завтра! Я не верю в добрых драконов!
— А я не верю в добрых лавочников! — парировала Хельга. Люди засмеялись. Несмотря на это, торговец продолжил:
— Эжен рисковал здоровьем для вас. Мой сын серьезно болен! У него жар. Мальчик бредит… — глаза Гийома заблестели.
Народ притих.
— А вы… — Люше махнул рукой и, пользуясь всеобщим замешательством, покинул площадь.
Луговчане, негромко переговариваясь, стали расходиться по домам.
Наступил восьмой вечер с момента отъезда отца. Никос загонял овец в овчарню, когда на дороге из города, показалась целая процессия. Впереди на красивых лошадях ехало несколько всадников, за ними следовали три повозки и отряд пеших гвардейцев. Их шлемы, нагрудники и алебарды блестели в лучах заходящего солнца. С каждой минутой отряд приближался к околице.
— Эй, мальчик! — осадив белоснежного жеребца, окликнул его ехавший впереди всадник с длинными золотистыми волосами. — Это дом деревенского старосты?
— Да, — ответил удивленный Никос.
— А ты его сын?
— Да… Что-то случилось с папой? — заволновался мальчик. Он никак не мог понять, что такие важные люди забыли в их деревне. Возможно, что-то случилось с отцом, и они приехали рассказать об этом. Но тогда зачем столько народу? Достаточно было бы и одного вестового. Никос терялся в догадках.
— Не волнуйся, с ним все в порядке. Он вместе с нами вернулся домой, — улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, всадник. Однако улыбнуться в ответ на радостное известие совсем не хотелось — холодные серо-стальные глаза незнакомца просто буравили собеседника.
Недоброе предчувствие всколыхнулось в мальчишеской груди.
— А где он?
— Во второй повозке, — небрежно мотнул головой назад рыцарь, и золотистые локоны заиграли на его плечах. — Да! Позволь представиться! Герцог Жером Алурийский, дядя нашего всемилостивейшего короля Бия V! А это, — герцог обернулся к подошедшему к ним от первой крытой повозки служителю церкви: — его преосвященство, епископ Липский Грегориус. Видишь, какие люди оказали честь Вашему семейству.