Гвардейцы дрогнули. Баллисты больше не было. Жак и Эмиль убежали за горящей повозкой. Герцог Жером Алурийский и Бриссон убиты. Оруженосцы вместе с проводником бегут к деревне. Несколько гвардейцев также попыталось покинуть поле. Еще мгновение и начнется паническое бегство. С трудом поднявшись, воевода нагнал беглецов:
— А ну назад! Стоять, сборище трусов! — гаркнул Тордье. — Вы хотите показать дракону свои спины? Чтобы он переловил вас на этом поле, как зайцев?! Ради спасения своих никчемных жизней вы готовы бросить его преосвященство на съедение чудовищу?! Безбожники! Уж лучше быть испепеленными драконом, чем гореть в аду. Уж если и погибнем, то вместе. Стоять, говорю! Назад к повозкам, негодяи!
Слова воеводы, особенно про епископа и адов огонь, подействовали на солдат. Набожными эти пропойцы, конечно, не были, но и в безбожниках оказаться не хотели. Гвардейцы выстроились плотной шеренгой перед повозками и епископом, выставив алебарды вперед. Тордье поспешил на помощь Жуаезу, в одиночку продолжавшему атаки на дракона.
— Тревор, командуйте отступление! Битва проиграна! — закричал Жуаез, прикрываясь щитом. — Нам нечего противопоставить этой свирепой, хитрой и живучей твари. Уводите его преосвященство и людей, пока есть, кого уводить!
— Вижу! — огрызнулся подоспевший Тордье, пытаясь нанести дракону удар мечом. — Но как же раненые и убитые?
— Попробуем забрать вечером. Сейчас это равносильно самоубийству. И потом, надо найти тело монсеньора. В противном случае нам точно не сносить головы!
— Проклятье! — выругался воевода и дал команду к отступлению.
Гвардейцы, прикрывая его преосвященство епископа Липского Грегориуса, попятились к повозкам, начав отход к Луговицам.
Только на окраине деревни, окончательно убедившись в отсутствии погони, Люше перевел дух. Страх постепенно уходил. Начинало возвращаться самообладание, а вместе с ним досада и злость на дракона, сорвавшего его планы. Герцог Жером Алурийский убит, а значит не видать Люше налоговых льгот, как своих ушей.
«Чертов дракон! Я же видел вчера собственными глазами, как ему пробили крыло! Как он кувыркался в воздухе, будто желторотый птенец! А сегодня он опять летает. Какого черта?! — перед глазами Люше вновь пронеслась картина боя. Что-то он упустил, не заметил, в суматохе спасая свою жизнь. Это мучило его. Он вновь и вновь вспоминал происшедшее. Внезапно его осенило — …Стоп. Заплата! Точно, ему зашили крыло! Место, пробитое накануне стрелой, было затянуто кожей другого цвета. Сам он это сделать явно не мог. Неужели мальчишка?.. Не-ет, здесь нужна умелая, опытная рука. Да и когда бы он успел. Неужели он ночью один побежал в горы? Маловероятно… А если не один? Тогда с кем? С отцом? Но в их доме ночевал сам герцог, упокой Господь его душу. Не-ет, покинуть свой дом ночью Софиади не могли. Тогда кто?».
Лавочник перебирал в голове один вариант за другим, но картинка не складывалась. Ясно было только одно: кто-то из деревни не просто дружит с драконом, как сын старосты, а оказывает помощь в борьбе с людьми герцога. «Это явно взрослый Луговчанин. Но кто же это, черт возьми?! Кто?!»
Снова и снова лавочник перебирал в голове односельчан, но подходящей кандидатуры не находил. Люше начинал злиться. В конечном итоге он был вынужден признать, что этот ребус с хода не решить.
«Хорошо-о. Подождем. Понаблюдаем. Вдруг, у кого-то появятся лишние деньги. Возможно, мерзавец уже распоряжается моими сокровищами! Да-а, с такими деньгами я мог бы горы свернуть!.. Или кто-то без видимой причины зачастит в горы. Кстати, надо переговорить с Эженом… Время покажет. Все тайное рано или поздно становится явным… Но если здесь замешаны люди, то не заговор ли это с целью устранения регента?!»
От этой мысли стало не по себе. Люше решил вернуться к новой идее позже. Он привязал мула к ограде. Дверь дома открылась, и раздался радостный детский крик:
— Папа!
На пороге стоял Эжен. Ветерок трепал его рыжие кудри. Мальчик был еще бледен, но румянец уже обозначился на его щеках. Как же он напоминал Гийому себя в детстве!
И Люше первый раз за сегодняшний день улыбнулся.
Отступление было поспешным. Получив приказ воеводы, гвардейцы вместе с епископом погрузились на оставшиеся повозки и, не мешкая, покатили по склону к Луговицам. Оружия из рук никто не выпускал. Сзади верхом ехали Тордье и Жуаез, также готовые встретить дракона в случае погони.