«Маг, конечно, может пойти на преступление ради денег, – вынуждена была согласиться Хайша. – Но я чувствую, что сейчас дело в чем-то другом!»
«Я тоже, – признался я. – Просто не хочу Еву пугать заранее. Ей спокойнее будет думать, что Арину похитили ради денег, – большая вероятность вернуть ее живой и здоровой».
– Ладно, над возможными причинами похищения мне еще нужно будет основательно поразмыслить, – произнес я вслух. – Теперь вот что постарайтесь вспомнить. Не было ли в последнее время, скажем в течение последних двух месяцев, странных визитов? Например, незнакомые люди, пытавшиеся под каким-нибудь предлогом проникнуть в дом? Или кто-нибудь пытался завязать разговор с вами или Ариной? Возможно, заблудившиеся курьеры пытались доставить вам товары, которые вы не заказывали?
Ева вновь отрицательно покачала головой.
– Об этом меня тоже спрашивали. Вы же сами могли убедиться – на территорию поселка невозможно попасть без приглашения местного жителя. Мы здесь живем очень замкнуто. Во время съемок, конечно, мне приходится общаться с множеством людей, в том числе и незнакомых. На всяких тусовках, посещать которые – часть моей работы, я тем более вращаюсь буквально в водовороте малознакомых и совсем незнакомых людей. Но ничего выходящего за рамки обычных в этой среде разговоров не было. Гимназия, в которой учится Арина, тоже закрытая, внутрь пускают только детей и их сопровождающих, имеющих специальные пропуска. А в остальное время Арина постоянно под присмотром гувернантки и нашего шофера – он к тому же профессиональный телохранитель.
Я задал еще несколько вопросов, получил подробные ответы, но так и не обнаружил ни одной зацепки. Впрочем, это меня как раз не смутило – в первые часы расследования мне редко удается что-то найти. Может быть, какой-нибудь детективный гений и способен раскрыть преступление за час, опираясь на то, что у свидетельницы перчатки не подходят под цвет сумочки, а у свидетеля ботинки вымазаны желтой глиной. Увы, я так не умею. Обычно мне приходится здорово побегать, сунуть нос во множество разных закоулков и взломать пару запертых дверей, прежде чем картина начинает проясняться.
Уже прощаясь, я поинтересовался:
– Ева, скажите, а в последние две-три недели не происходило ничего странного? Возможно, это показалось вам пустяком, никак не связанным с вами или Ариной. Просто что-нибудь странное, не имеющее объяснения?
На этот раз Ева задумалась – видимо, этот вопрос ей пока никто не задавал.
– Странное? Нет… по-моему, ничего странного не случалось. Хотя подождите… Вадим Александрович говорил что-то про собак. Не помню. Пустяки какие-то…
– Вадим Александрович?
– Дворецкий.
– Хорошо. Я сейчас поговорю с ним и поеду, мне тут пришло в голову, что один мой знакомый может подсказать что-нибудь полезное. Если объявится похититель с требованием выкупа, да и вообще что-нибудь произойдет, сообщите мне немедленно.
– Вы ведь и сами не особо верите в это?
Ева слабо улыбнулась в ответ на мой удивленный взгляд.
– Вы же не обычный детектив, Виктор. Ради простого похищения вы не приехали бы.
«Вот и весь толк от твоей деликатности! – сообщила Хайша. – А девочка совсем не глупа!»
– Это не совсем так, – возразил я, стараясь, чтобы голос звучал искренне. – В основном, конечно, наше агентство занимается сверхъестественными делами. В этой области у нас нет конкурентов. Но иногда мы беремся и за самые обычные расследования. Я пока не знаю, что произошло с Ариной на самом деле, но постараюсь вернуть ее домой в любом случае. Не сдавайтесь, Ева. Верьте в лучшее. Вера иногда творит чудеса.
«Экий ты все-таки фарисей, Фокс!» – прокомментировала мою прочувствованную речь Хайша.
Попрощавшись с Евой, я отправился поговорить с дворецким. Возможно, Вадим Александрович вспомнит, что такое он рассказывал хозяйке про собак.
Вадим Александрович прекрасно помнил, что он говорил Еве про собак, еще бы! Он ведь твердил это чуть ли не ежедневно всю неделю, надеясь добиться хоть какого-то решения проблемы. Взбалмошная же актриса каждый раз обещала подумать, но, как подозревал дворецкий, забывала о проблеме сразу по окончании разговора.
Проблема же заключалась в том, что собаки – а было их у четы Барановски аж целых четыре, начиная с пары элитных борзых и заканчивая вечно мерзнущим существом, больше походившим на долго болевшую крысу, – стали чего-то бояться. И если тойтерьер и без того боялся даже мух, видимо догадываясь, что те при желании могут его заесть, если навалятся вчетвером, то страх остальных собак был необъясним. Причем боялся даже охранявший особняк Медведко – зверюга, судя по размерам находившаяся в отдаленном родстве то ли с лошадью, то ли и впрямь с медведем. До сего момента этот самый Медведко не только никогда и ни перед чем не выказывал страха, но, казалось, и вовсе не был знаком с этим чувством. Что в общем-то при его габаритах и длине клыков было вполне естественно. Но что-то смогло напугать даже этого гиганта. Страх охватывал собак раз или два за сутки, в разное время и днем и ночью. И если перепуганный тойтерьер просто забивался в какую-нибудь щель и единственной проблемой становилось вызволить его из этой щели, то, например, испуганный Медведко каждый раз напрочь вытаптывал розарий и сносил двери черного хода.
Самым же странным было то, что никаких видимых причин для этих вспышек паники не было. Я для очистки совести поинтересовался:
– Это происходило случайно не во время визитов господина Ивора? Или госпожи Агаты? Или Хормина?
– Нет-нет, если вы имеете в виду, боялись ли собаки кого-то из гостей хозяйки, – нет, не боялись. Наоборот, господин Ивор и госпожа Агата очень хорошо с ними ладили. Господин Хормин не обращал на них внимания, но и его собаки не боялись, хотя он им и не очень-то нравился.
– Бедняга Хормин, никто его не любит, – констатировал я. – Даже собаки… Любопытно…
Я знал несколько причин, по которым собаки могли так испугаться. Но большинство из них – например, грядущее извержение вулкана – представлялись маловероятными в подмосковном поселке. Одна же из причин казалась и вовсе бредовой. Считается, что собаки до смерти боятся оборотней.
То есть я хочу сказать, эту причину сочли бы бредовой большинство нормальных людей. Ведь всем известно, что никаких оборотней не существует и все, что о них рассказывают, досужие выдумки.
Загвоздка в том, что я совершенно точно знаю, что оборотни существуют. С одним из них я даже несколько раз основательно надирался в компании. Каковой факт, впрочем, не свидетельствует о безобидности оборотней. Они действительно опасные и кровожадные твари с плохим чувством юмора. Впрочем, то же самое можно сказать и про многих знакомых мне людей.
Сад вокруг особняка Евы Барановски явно планировали исходя из консервативных вкусов ее мужа. Ровная, словно на теннисном корте, трава, одинаковые деревья и аккуратно подстриженные кусты. Больше всего меня заинтересовали кусты роз, росшие вплотную к забору по периметру всего сада. Оборотень вполне мог перескочить и забор, и примкнувшие к нему кусты. Сил у этих тварей вполне хватает, а волчий нюх должен был заранее подсказать, что за оградой растут розы. Но вот смог ли он так же точно подсказать высоту кустов? Наблюдая за Паштетом, нашим конторским котом, я не раз убеждался, что он, даже видя преграду, может и не рассчитать силу и направление прыжка. Правда, Паштет ленивый и толстый, чего не скажешь про оборотней из стаи Отбоя. Но проверить все равно нужно, вдруг да повезет?
«Думаешь, это Отбой напакостил? – засомневалась Хайша. – Но ему-то какой интерес? Решил таким образом отомстить тебе?»
«Не думаю. Это не в характере оборотней. Для них правильная месть заключается в чем-нибудь более конкретном. Например, оторвать врагу голову. Они не понимают даже, как можно мстить через близких людей. Слишком длинная цепочка рассуждений. А уж мстить через человека, который тебе не родственник, а так, некто, за кого ты чувствуешь ответственность, это вообще выше их понимания. К тому же Арина, по их понятиям, детеныш, а значит, на нее нельзя охотиться».