— Очень жаль, — поморщился Игливин. — Я надеялся до последнего… В таком случае, давайте подумаем, как нам поступить. Предлагаю компромиссное решение: я, доктор Адвэллион и Ее Величество уходим. Вы, господин Турамбар и принцесса Галадриэль остаетесь здесь целые и невредимые, дав нам маленькую фору. И я, в свою очередь, дам обещание, что никто больше не пострадает — ни вы, ни принцесса Лютиэн, ни ее семья или кто-либо из моих пациентов. Но все же побуду настойчив и спрошу в последний раз: может, у вас есть соображения относительно Сильмарилла?
— Серьезно думаете, Белег сейчас камень из кармана выудит?
— Это многое бы упростило.
— Где вы оставили его? — перебив, спросил Белег.
— Представьте себе, на дереве. Согласен, символическая ирония не сильная моя сторона, но она напрашивалась. Здесь, — Игливин кивнул на торчащее из-за ширмы Урожайное дерево, — у всех на виду и под хорошей охраной, но после произошедшего никого не заинтересует еще очень долго. Я положил Сильмарилл в такую маленькую подарочную коробочку и повесил на ветку поглубже в крону.
Хохот Турина отразился от стен пустого зала и, двоясь эхом, пронесся по всему залу.
— Понимаю, господин Турамбар, вышло на удивление глупо. Я осмотрел все дерево, но ни коробочки, ни каких-либо следов ее не осталось. Что вы думаете? Вы побывали здесь раньше нас с доктором Адвэллионом? Как будто нет, но не могу поручиться и не могу предположить, чтобы кто-то еще сделал такую находку и ее утаил!..
Белег развернулся и молча, без спешки пересек зал от окна до того места, где стояла ширма и грудились за ней и вокруг нее коробки, свертки, плетеные корзинки с украшениями, мотки лент и гирлянд. Из стыка между двумя ящиками от пинка выкатилось подвявшее яблоко, со стуком покатилось по паркету, сверкая красным-желтым, красным-желтым боком. Белег взялся за створку, немного отодвинул ее от стены и под деревом, у большой глиняной кадки, у груды сваленных возле нее подарков встретил полный ужаса мальчишечий взгляд.
— Возможно, коробка упала, и ее выкинули с мусором.
— О нет, я крепко привязал ее специально на такой случай!
Трандуил сидел, сжавшись на корточках, прихлопнув ладонями рот, и, кажется, давно забыл дышать.
— И что же, ветка, к которой привязывали, цела?
— Да! Она довольно низко, не на виду. Я нашел следы от своей бечевки и того, как ее отвязывали.
— Чудненько, во дворце завелся еще и воришка…
Белег задумчиво пощупал ближайшую ветку, снял с нее шоколадный бретилин в серебряной фольге, развернул и сунул в рот. Трандуил, бледный, с расширившимися зрачками, невидимый из зала, таращился на него, не меняя позы.
— Похоже, вы правы, господин Турамбар, в дориатском королевстве дела идут все более неважно… А… — Игливин внезапно встрепенулся и нахмурился, словно услышал что-то, шагнул вперед. — Что там? Кто там? — изменившимся голосом приказал: — Выйди!
Белег бросил смятую фольгу прямо на пол и протянул руку: мальчишка замотал головой и отклонился, чуть не опрокинулся, потеряв равновесие.
— Выйди!
— Давай же.
Поднялся на ноги он тоже не сразу, запнулся за коробки и, выходя, сразу схватился за Белега, стиснул его руку.
— Дядечка Белег… Я…
— Помолчи.
— Да-да… — недоверчиво покачал головой Игливин и тут же улыбнулся: — Конечно, можете теперь надо мной смеяться. Но с другой стороны: видите, ваша помощь оказалась так кстати. Надо же, такая мелочь: проверить снова…
— Мелочь, — повторил за ним Турин, — мелочь! я сам попрошу твоего отца тебя выпороть!
Трандуил, похоже, не понял.
— Подойди сюда, дитя, — ласково позвал Игливин. — Расскажи мне, ты ничего не брал с дерева до праздника?
— Стой, — оборвал Белег, задвинул мальчика себе за спину.
— Ну нет, господин Куталион, совсем не время препираться. Пусть дитя подойдет и расскажет. И мы решим, как поступить дальше. Решим ведь? Ваше Высочество, куда вы заиграли коробочку?
Белег крепче сжал руку мальчика и посмотрел на него: тот так и таращился в ужасе и почти беззвучно шевельнул губами.
— Я… смотрел просто… и ел. И там вдруг… а никто… Никого не было. Я подумал…
— Ай-ай. За такие шалости впору надолго остаться без сладкого. Вы сняли коробочку, Ваше Высочество, и что же дальше?..
— Не бойся, — произнес Белег и чуть повернулся. — Окно рядом, я успею тебя вытолкнуть, а бегаешь ты быстро.
— Я досчитаю до…
— Нет! — Игливин резко повернулся, упреждающе выставил в сторону Адвэллиона ладонь, и тот сразу замолчал.
Воздух вокруг дрогнул, словно его рассекло что-то острое и стремительное — как пущенная стрела, как птичьи когти — и словно завязло, кануло в чем-то, что опять сгустилось, замылилось, оплыло зыбким туманом. И пропало.
— Не надо, — Игливин вздохнул, согнал с лица недовольство и повернулся, пояснил для Белега и Турина: — Не будем испытывать друг друга угрозами. Просто скажите, что уже поняли меня, Белег. Отпустите мальчика, пусть он подойдет ко мне и скажет, куда дел Сильмарилл. Мы найдем способ вернуть его и на этом разойдемся.
— Ага, а заодно дать вам чесслово оставить разговор в тайне?
— На этот счет не испытываю иллюзий. Но упреждаю: даже если все пойдет худшим путем, то ваш гипотетический рассказ еще дополнится — дополнится удивительными находками, которые будут сделаны в помещениях медицинской службы и на квартирах у нас с доктором Адвэллионом… Что же скажете, Белег? Согласитесь, вас одолевает плохая, плохая мысль — не следовало бы кидаться на меня с голыми руками, даже будь вы в лучшей форме.
Трандуил испуган был до дрожи — ладонь его дрожала у Белега в ладони, губу он, похоже, прокусил еще в начале подслушанного разговора, и она уже почти не кровила. Он ждал — смотрел не только с ужасом, но и с затаенной выжидающей надеждой. Почти так же, только не со страхом, а с едва — из последних сил — контролируемой яростью, которая пока еще находила выход в многословии вопросов и возмущенных, притворно язвительных реплик, — так же смотрел и Турин; с яростью, с надеждой и ожиданием чего-то — то ли знака, то ли примера. Ждал Игливин. Бесстрастно ждал Адвэллион. Даже королева подняла голову и смотрела на него, и в ее тусклом помертвевшем взгляде показалась какая-то искра — молчаливая просьба?.. Только Галадриэль все еще безвольно лежала на полу, да стоял рядом с ней равнодушный к происходящему Маурмэ.
Белег потянул мальчика и поставил его перед собой, встряхнул за плечо.
— Трандуил. Слышишь меня? Я сейчас отпущу…
— Нет!..
— …я отпущу, а ты подойдешь к доктору Игливину и честно ответишь на его вопрос.
— Нет!.. — снова выдохнул мальчик и вцепился обеими руками. — Дядя Белег! пожалуйста, я…
— Давайте я попробую сам, — Игливин мягко шагнул вперед, и Белег сразу отступил, дернул мальчика за собой.
— Стой, где стоишь.
— Хорошо-хорошо! — Игливин замер, показал открытые ладони.
— Дитя. Трандуил, — тихо позвала вдруг Мелиан, — тебе понравилась вещица, и ты решил оставить ее себе?
— Нет, — мальчик наконец отмер и помотал головой, — я не себе… не взять… Я понял. Хотел проследить… Подумал, вдруг это сестрица, она же хочет… она могла бы … — он посмотрел на лежащую Галадриэль и дрогнул губами.
— Вот как. Это было рискованно, — Белег опустился на одно колено, положил руки Трандуилу на плечи, повернул к себе, — не смотри туда, с ней все будет в порядке.
— Да… Я не подумал…
— Подумай сейчас. Послушай меня внимательно, подумай хорошо и сделай по порядку. Слышишь? Слышишь? Ты сейчас спокойно подойдешь к доктору, он спросит, и ты ответишь ему. Ты не будешь пытаться вырваться или убежать. Не будешь кричать. Просто скажешь. Скажешь. Если потом попросят — принесешь камень. Ты понял меня?
Белег не мог сделать ничего более, кроме как смотреть мальчику в глаза и стискивать сильнее или чуть отпускать его плечи. Трандуил, все такой же бледный и дрожащий, посмотрел как будто с пониманием, возможно мнимым.
— Давай.
Скованно и оглядываясь через шаг, он все-таки пошел. Не дойдя, замер. Игливин сам осторожно приблизился и, как Белег, осторожно опустился на колено.