— Я думаю, противоречий возникнуть не должно? — удивленно заметил полковник Ириу.
— Надеюсь, — выдерживая паузу, Орофер медленно обвел взглядом присутствующих и остановился на Турине.
— Господин Турамбар! — молодой человек, до того озадаченно наблюдавший за происходящим, вздрогнул от неожиданности. — Всем известно отношение к вам покойного короля. Вы воспитывались в Менегроте на правах члена семьи, и Его Величество подписал некий документ о своем опекунстве. Но! — Турин открыл рот и стал подниматься с места, Белег в кресле выпрямился, Орофер повысил голос еще сильнее. — Никакого официального усыновления проведено не было. И даже если бы оно состоялось…
— Да вы в своем уме?! — через стол крикнул Турин. — Я не…
— Турин, — мирно позвал Эльмо, успокаивающе поднял гибкую белую руку — широкий рукав мантии сразу сполз до локтя, — присядь, пожалуйста. Я не думаю, что ты успел взглянуть на ситуацию с этой стороны. Но взглянуть надо.
За столом опять озадаченно молчали.
— Ничего я не успел взглянуть… И… не собирался я претендовать на… на что-то, — Турин остался стоять, стиснув кулаки. — В мыслях не было. У меня один интерес — расследование. Найти и покарать! Если нужен отказ какой-то официальный — давайте сюда! Подпишу и к делу!
— Нужен, — немедленно подтвердил Орофер. Вынул из папки уже подготовленный листок и отправил по рукам. Белегу пришлось привстать, чтобы выхватить его прежде, чем Турин не глядя подмахнет.
Пауза затянулась. Пока Белег карандашом водил по напечатанным строчкам, за столом ждали и перешептывались. «Кто его вообще пустил?» — прошелестел то ли глава службы связи господин Эндир, то ли полковник Ириу. Орофер на другом конце стола молчал, неподвижно наблюдая поверх сцепленных в замок пальцев.
— Не «от всех приобретенных прав», — наконец произнес Белег и внимательно взглянул на принца. Тот выпрямился, крепко взялся за подлокотники. — Вернее будет «от права на наследование короны». И еще по мелочи.
Орофер посмотрел холодно, но спорить не стал.
— Хорошо. Справедливо. Исправим. Но я хочу, чтобы господин Турамбар немедленно перед всеми присутствующими подтвердил свой отказ от любых претензий! Под протокол. Господин Турамбар?
Турин смотрел на Орофера с еще меньшей приязнью, но в руках себя удержал.
— Да пожалуйста, — наконец заговорил. — Я, Турин Турамбар Хуринион из Дома Хадора, не собираюсь отказываться от названного родства, коим одарил меня король и владыка Элу Тингол, — он говорил громко, твердо и с холодным звенящим бешенством, — но здесь и сейчас я отказываюсь от любых притязаний на корону Дориата и Белерианда, высказанных мною или от моего имени сегодня или позже. Пусть все присутствующие будут свидетелями моего слова.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Орофер и откинулся в кресле с некоторым облегчением, — допустим. Учтите, это будет в ближайшее время отражено в официальном документе и в протоколе совещания. Все присутствующие должны будут поставить под ним свои подписи.
Раздался нестройный, но одобрительный гул. Турин сел, мрачно покосился на Белега.
— Далее. Ознакомьтесь: это предварительный список кандидатов на корону. Предлагаю утвердить его с рекомендацией Кабинета и передать в Собрание для дальнейшего обсуждения. Предлагаю всем официальным, — он выделил голосом, — лицам ознакомиться и подписать. Если будут возражения или дополнения — озвучить немедленно.
Ни того, ни другого не последовало.
До Белега и Турина листок тоже дошел, и они его быстро проглядели: ничего неожиданного. Королева, принцесса, принц Диор, принц Эльмо, принц Галадон, принц Орофер, принц Галатиль, принц Келеборн, принц Трандуил, принцесса Нимлот, принцесса Галадриэль, король Ородрет, принцесса Финдуилас, король Кирдан, его сын принц Эйтан, его дочь принцесса Эрейнис, ее сын принц Эрейнион Гил-Галад{?}[Использован распространённый фанон, что женой Фингона была дочь Кирдана Корабела.], принц Маэглин{?}[И Кирдан, и Эол названы родичами Тингола без указания конкретной степени родства.]. То есть все возможные кровные родственники Тингола, включая самых дальних и заведомо абсурдных кандидатов. Турин хмыкнул и передал список дальше вокруг стола. Присутствующие один за другим ставили свои подписи.
Простого ответа на вопрос о передаче трона не было.
Мелиан была мудрой, чуткой и разбирающейся в делах, но она всегда держалась отстраненно — в стороне, даже в какой-то степени над — над регламентами, над собраниями, над административными заботами королевства. Она жила жизнью Дориата каждый день, но редко участвовала в его решениях напрямую, не навязывала свою волю, не давила, но всегда влияла, советовала самому Тинголу. Она была майа.
Лютиэн… Лютиэн любили. Лютиэн обожали. Но собственно государственными делами — настоящими, трудными, связанными с постоянными спорами, заботами, с подсчетами, ежедневными рутинными проблемами — такими делами она всерьез никогда не занималась и едва ли имела к ним склонность. К тому же у Лютиэн в запасе было… сколько? Тридцать лет? Сорок?..
Юному Диору едва исполнилось восемнадцать, он был наполовину человеком и всю жизнь провел в дальней провинции. Эльмо всегда подчеркнуто дистанцировался от любых официальных постов, предпочтя обтекаемую роль советника. Его старший сын был слишком мягок и подвержен чужому влиянию. Младший, Орофер, из всей семьи больше всех стремился походить на Тингола, уверенно разбирался в делах, обладал несомненными способностями, решительностью и ценной готовностью брать на себя ответственность. И вместе с тем он был неуживчив, упрям, неважно ладил с окружающими и нередко оставался глух к словам тех, кого открыто недолюбливал. Ороферу не хватало мудрости.
Их с братом дети перед Диором имели преимущество разве что в отсутствии людской крови, но в остальном точно так же не обладали ни опытом, ни самостоятельностью. Передача короны Ородрету или его дочери или же в род Кирдана вряд ли кем-то рассматривалась всерьез, а Маэглина явно вспомнили только из приличий или чьей-то скрупулёзности. Вот если бы Тингол в свое время действительно усыновил Турина, ситуация могла бы стать абсурдной…
И все же была в этом перечне кандидатура, обладающая разом правом крови, бесспорными талантами и собственным стремлением к власти.
Тингол когда-то давно заметил, что внучка брата одна могла бы заменить половину Малого кабинета. Правда, привлекать ее к официальным делам он не спешил — возможно, по этой же причине. Сама она как будто не настаивала и вполне довольствовалась скромной ролью компаньонки королевы, посредницы в сношениях со своими братьями — сыновьями Арфина — и возможностью периодического участия в расширенных заседаниях разных ведомств. Отношение к ней в Дориате было неоднозначным: большинство ею открыто восхищалось, многие — недолюбливали, некоторые — боялись. Белег не упускал ее из вида.
Как эта репутация с приложением в виде мужа — двоюродного внука короля, маловероятного, но все же наследника, а также колоссального состояния и прочных связей с Нарготрондом, Амон-Эреб и, судя по всему, с Гондолином сыграет в дальнейшем, пока было непонятно. Понятно было только то, что с Галадриэль необходимо переговорить.
— Спасибо, — произнес Орофер, когда список снова вернулся к нему от господина Диртана. Его самого он заодно одарил пристальным взглядом, но представитель нандор и дальний родственник Ленвэ на этот взгляд ничем не ответил. — Что ж, единогласно.
На этом они готовы были расходиться. Секретарь принес перепечатанную бумагу, и Турин все же поставил на ней свою размашистую подпись; командующий Гилрэс за рукав оттащил в сторону Халькона и что-то ему, невозмутимому, втолковывал. Маблунг встал из-за стола и направился было к Белегу и Турину, но тут двери в зал распахнулись. В сопровождении двух младших офицеров вошел майор Роглин, что часа два назад остался у Потайного пруда мерить болотными сапогами илистое дно. В руках он нес темную мокрую тряпку, с которой сначала резво капало на ковер, а затем от души брызнуло, когда тряпка шлепнулась на приставной секретарский стол.