— Гили, проваливай уже куда подальше, — беззлобно отмахнулся Маблунг. Он сидел за столом в расчерченной подтяжками рубашке, одной рукой шарил в бумагах, другой писал что-то, а плечом прижимал к уху телефонную трубку. — Да я не тебе! Говори, слушаю!..
Гилрэс прошел мимо Белега, слегка зацепив локтем — не сильно, только обозначив. Полковник Фасвэн и полковник Сарто наоборот — обошли по дуге, не взглянули, делано не заметив. Командующий округом Халмэ приостановился, коротко пожал руку.
Дверь закрылась. Белег прошел вдоль длинного — по дюжине стульев с каждой стороны — стола и сел ближе к Маблунгу. За спиной у того темнела распахнутая дверь в соседнюю комнатку, в проеме виднелся край стола с пустым подстаканником, кожаный диван, а на нем мятый синий мундир и брошенная сверху кобура.
Маблунг закончил говорить по телефону, уронил на бумаги перьевую ручку и запустил пальцы во вновь растрепанные, вновь торчащие во все стороны волосы. Рукава рубашки он закатал, и теперь татуировка была видна до локтя — но она шла и дальше: побеги плюща, вереска и чабреца переплетались, обвивали руку, потом плечо, захватывали грудь и выглядывали уже из расстегнутого ворота. Он привез эту красоту с южных рубежей, когда давным-давно выторговал себе чуть ли не единственный в жизни отпуск — год в пограничном отряде. Отряд почти полностью оказался аварским, и это имело последствия. «Юные нис будут потрясены», — улыбнулся Даэрон, когда Маблунг только вернулся и, загорелый, увешанный трофеями-подарками, сразу заявился в кабинет к Тинголу. Заявился и немедленно стянул через голову одежду, покрутился на месте. Тингол подскочил и захлебнулся от восторга не меньше юных нис. «Я совершенно не удивлен, — добавил Саэрос, — всегда знал, что вы с авари примерно на одном уровне развития».
— Так, — сказал Маблунг. Поскреб вересковую розетку на локте и повторил: — Так. Читай… Хотя что тут читать — слушай. Зарегистрирован этот Фрар по адресу: улица Малая Колесная, дом девять, квартира пять.
— Не в Квартале.
— Не в Квартале! Недалеко от вас, кстати. Сосед. Зарегистрирован! Аренда задержана за два последних месяца, и домовладелец уже начал думать о решительных мерах, но тут — пожалуйста! — жилец вообще пропал. Говорит, не появляется дня четыре, хотя до этого всегда был на виду и ничем на себя внимание не обращал. Гном как гном: небось поцапался со своими, вот и живет в городе. Плохого не делает, что-то где-то работает, платил раньше вперед — и ладно. Ну ты сам этих домовладельцев знаешь…
— Квартиру осмотрели?
— Конечно. Внутри шаром покати — ни вещей, ни документов. Домовладелец тоже теперь у нас сидит, вспоминает, но пока ничего умного не сказал.
— Мастерская?
— Какая мастерская? — не понял Маблунг.
— Он же мебельщик? «Что-то где-то работает»?
— Ну… в доме-то никакой мастерской нет… Ага… Ищем.
Белег откинулся на спинку кресла, скрестил руки, сунул ладони под мышки. Из распахнутой балконной двери в лицо веяло ночной прохладой. Оттуда же, откуда-то слева, со стороны, доносились отдаленные голоса — широкий балкон тянулся вдоль всего этажа, на него всегда выходили курить, гонять чаи и болтать. Сейчас из темноты редкие огни уснувшего города глядели робко, а звезд не было вовсе — к ночи небо заволокло.
— Хорошо.
— Ты думаешь?
— Да. Пока есть что искать. Хуже было бы, если б утром контора, обед по часам, а вечером домой — спать.
— Как этот Англазар?
— Как он.
Маблунг развел руками, шумно отхлебнул из чашки. Пошелестел на столе, откопал в документах портсигар, пепельницу и переместился к балкону.
— Ты что-нибудь надумал?
— Что-нибудь.
— И-и? — с нажимом протянул и через плечо пустил на улицу струю дыма.
В дверь постучали, дверь приоткрылась — в щель влезла голова Турина.
— Ты тут? — убедившись, Турин вкрутился целиком, прошел к столу и хлопнул сложенную карту, развернул. — Старикашка пишет — обливается слезами и пишет. Вообще-то ты его порядком замучил, он уже за сердце хватается!.. Ладно, вот, я отметил.
Они собрались над картой: Маблунг с убранной за спину папиросой ткнулся почти что носом, Белег наклонился рядом, Турин стал водить пальцем.
— Вот их дом с мастерской. Каждый день в девять вечера мастер шел себе на Лесной бульвар, дальше до моста, здесь — по набережной вдоль Клубка. Вокруг, потом Оврагом обратно к бульвару, дальше домой. На все про все час времени.
— Никуда не заходил?
— Нет. Дома кушал чашку простокваши, колпак на голову — и баиньки.
Белег взглянул на Турина: душевный подъем последних дней достиг у него стадии заметного возбуждения. Первый шок сменился злой жаждой деятельности, говорил он быстро, громко, со сквозящей в словах полушуткой, а сейчас даже слегка притоптывал на месте. С одной стороны, это было хорошо, с другой — могло нарастать и дальше, пока не оборвалось бы вдруг по какому-нибудь пустячному на сторонний взгляд поводу и не сменилось бы затяжной тоской и мрачной отрешенностью.
— Понятно, — пробормотал Маблунг. Сунул папиросу в зубы и двумя руками встряхнул карту. На тон Турина внимания не обратил. — Бульвар вряд ли, набережная тоже… А вот в Клубке, в Овраге… в принципе-то всякое может быть… Что думаешь: его там прирезали и в кусты оттащили или он оттуда через кусты дернул?
— Прирезали — маловероятно, — Белег выпрямился рывком, напряг в боку мышцы, глотнул воздуха. — Скорее… Хотя без… без разницы: отправляй, как рассветет. Пусть… пусть осматривают.
— Я тоже думаю, что второе! — по-своему понял Турин. — Картина: сговорился мастер с артельщиком, тот его провел. Там они вдвоем короля убили, а потом он и этого кокнул. Забрал камень — и деру через парк.
— Два гнома? Убили Элу? Акробаты, что ли? — Маблунг уже потушил свою папиросу прямо пальцами и теперь настойчиво пихал Белегу стул. Но в стуле проку не было.
— Переодел для… для чего? — судорога не отпускала, пришлось походить до балкона и обратно.
— Ну… Чтоб запутать!
— Раздевать и заново одевать труп, чтоб запутать? — Маблунг усомнился. — Это ж, посуди, морока какая. Или они заранее поменялись? А смысл?
— Найдем и спросим?
— Найдем. Пока пусть… пусть осматривают маршрут, — Белег наконец вздохнул нормально и оперся о край стола, — свидетелей ищут. И очень надо найти, где пропадал артельщик.
— Понял.
Телефон в кабинете коменданта обычно работал в двух режимах — разрывался от звонков или молчал — со снятой трубкой. Сейчас трубка лежала на столе, а потому Маблунг сначала понажимал на рычаг, вызвал кого-то и быстро распорядился.
— С ними пойдете? — уточнил, не прикрывая раструб.
— Пока нет. Потом. Если найдут что-то. Надо анатомов навестить.
— Понял, — и закончил в трубку: — Все, вперед! Докладывай по факту!
О результатах вскрытия пока действительно ничего не докладывали, и пора было что-нибудь узнать, тем более в кабинет то и дело заглядывали офицеры и ординарец, а Маблунг только отмахивался, не давая им рта открыть.
— Погодите, — не закончил. Выдвинул ящик стола, запустил руку, но ничего не достал, остановился. — Мысль возникла. Вернее, две мысли — на выбор. Орофер слово свое сдержит, да и Гили развоевался, всех армейских накрутит — Собрание меня точно снимет. Это вопрос пары-тройки дней. И как оно дальше пойдет — одному Создателю известно. Поэтому смотрите: могу вас к себе задним числом взять. Чтоб чин по чину, с должностями и полномочиями, и к датам не подкопаться. Что скажете?
Белег с Турином переглянулись.
— Тогда нам Орофер — или кого там он пропихнет — начальник будет. А захочет — и турнёт тем же днем…
— Согласен, не вариант… Тогда другой, — теперь Маблунг руку из ящика вынул и положил на стол темно-зеленый прямоугольник — ведомственную корочку, где сверху золотыми буквами было напечатано «Королевство Дориат и Белерианд», а ниже — крупно, квадратно — «ОСОБЫЙ ДОПУСК».