Добрыня Никитич и Алеша Попович

Перешел-то он Пучай-реку от бережка до дру́гого;
Похотелось тут моло́дому Добрынюшке
Покупаться во Пучай-реки, поны́ркати.
Там на тую пору на то времецко
110 Да изда́леча дале́ча из чиста́ поля,
Из-под западнёй да с-под сторонушки,
Да й не дождь дожжит, да й то не гром громит,
А й не гром громит, да шум велик идет:
Налетела над моло́дого Добрынюшку
115 А й змеи́ныщо да то Горынищо,
А й о трех змеи́ныщо о головах,
О двенадцати она о хоботах;
Надлетела над моло́дого Добрынюшку,
Говорила-то змеищо таковы слова:
120 — А топерь Добрынюшка в моих руках,
А в моих руках да он в моёй воли!
А’ще что я похочу, то на́д ним сделаю:
Похочу-то я моло́дого Добрынюшку,
Похочу Добрынюшку в полон возьму,
125 Похочу-то я Добрынюшку-то и огнем пожгу,
Похочу-то я Добрынюшку-то и в собя пожру,
Й у того ли у моло́дого Добрынюшки
Ёго сердце богатырско не ужахнулось;
Он горазд был плавать по быстры́м рекам,
130 Да й нырнул-то он от бережка ко другому,
Да й от дру́гого от бережка ко етому.
Й он вспомнил тут свою да ро́дну матушку:
— Не велела мне да ро́дна матушка
Уезжать-то да́лече в чисто полё,
135 Да й ко тым она горам ко сорочинским,
Да й ко тым норам да ко змеиныим,
Не велела мне-ка ездить ко Пучай-реки,
Не велела мне купаться во Пучай-реки.
Да и не за то ли зде-ка ноньчу странствую?
140 Й он ащо нырнул от бережка до бережка,
Выходил Добрыня на крутой берёг,
Тут змеинищо Горынищо проклятоё
Она стала на Добрыню искры сыпати,
Она стала жгать да тела белого,
145 Й у того ли у моло́дого Добрынюшки
Не случилося ничто быть в белых ручушках,
Да и ёму нечим со змеищом попротивиться.
Поглянул-то как моло́денькой Добрынюшка
По тому по кру́тому по бережку,
150 Не случилося ничто лежать на крутоём на берегу,
Ему ничего́ взять в белые во ручушки,
Ёму нечим со змеищом попротивиться.
Ёна сыплет е́го искрой неутышною,
Ёна жгет ёго да тело белое.
155 Столько у́видал моло́денькой Добрынюшка
Да й на крутоём да он на береги
То лежит колпак да земли греческой;
Ён берёт-то тот колпак да во белы ручки,
Он со тою ли досадушки великою
160 Да ударил он змеинища Горынища.
Еще пала-то змея да на сыру́ землю,
На сыру-то землю пала во ковыль-траву.
Молодой-то Добрынюшка Микитинец
Очюнь смелой был да оворо́тистой,
165 Да й скочил-то он змеищу на белы груди,
Роспластать-то ёй хотит да груди белые,
Он хотит-то ёй срубить да буйны головы.
Тут змеинищо Горынищо молиласи:
— Ты молоденькой Добрынюшка Микитинец!
170 Не убей меня да змеи лютою,
Да спусти-тко по́летать да по белу́ свету.
Мы напишем с то́бой записи проме́ж собой,
То велики записи немалые:
Не съезжаться бы век по́ веку в чисто́м поли,
175 Нам не делать бою драки кроволития промеж собой,
Бою драки кроволития великого.
Молодой-то Добрынюшка Микитинец
Ён скорёшенько сходил-то со белой груди;
Написали оны записи промеж собо́й,
180 То велики оны записи немалые:
«Не съезжаться бы век по веку в чистом поли,
Нам не делать бою драки кроволитьица промеж собой».
Тут молоденькой Добрынюшка Микитинец
Он скорёшенько бежал да ко добру коню,
185 Надевал свою одёжищу снарядную,
А й рубашечки-манешички шелковеньки,
Всю одёжищу надел снарядную,
Он скорёшенько садился на добра коня,
Выезжал Добрыня во чисто́ полё,
190 Посмотреть-то на змеищо на Горынищо,
Да которым она ме́стечком поле́тит по чисту́ полю.
Да й летела-то змеищо через Киев-град,
Ко сырой земли змеинищо припа́дала,
Унесла она у князя у Владымира,
195 Унесла-то племничку любимую
Да прекрасную Забавушку Путятицну.
То приехал-то Добрыня в стольний Киев-град,
Да на свой Добрыня на широкий двор,
Да сходил Добрынюшка с добра коня.
200 Подбегает к нему паробок любимыи,
Он берет коня да й богатырского,
Да й повел в конюшенку в стоялую,
Стал добра коня да ён россёдлывать,
Да стал паробок добра коня кормить-поить,
205 Он кормить-поить да стал улаживать.
То моло́денькой Добрынюшка Микитинец
Он прошел своёй полатой белокаменной,
Заходил он во столову свою горенку
Ко своёй ко родною ко матушке,
210 То ничим Добрынюшка не хвастаёт.
Тут моло́денькой Добрынюшка Микитинец
На почестен пир ко князю стал похаживать;
То ходил Добрынюшка по де́нь поры,
Да ходил Добрыня по друго́й поры,
215 Да ходил Добрынюшка по третей день.
То Владымир князь-от стольнё-киевской
Он по горенке да и похаживат,
Пословечно, государь, он выговаривал: