Добрыня Никитич и Алеша Попович

110 За твои услуги молодецкие
Посажу тебя за больший стол,
За больший стол, в большо место;
Ешь, молодец, досыта
И пей, молодец, долюби.
115 И посадил его за больший стол, в большо место,
Стал его король выспрашивать:
— Скажи, скажи, Дунай, не утай собо́ю,
Куды ты поехал, куды путь держишь?
Нас ли посмотреть, али себя показать,
120 А у нас ли пожить а еще послужить?
— Батюшка король хороброй Литвы!
А поехал я за добрым делом,
Засвататься на твоей дочери на Опраксии.
Этыя речи ему не слюбилися:
125 — Ай же ты Дунай сын Иванович!
Не за свое дело взялся — за бездельице:
Меньшую дочь ты просватываешь,
А большую дочь чем засадил?
Ай же вы татаровья могучие!
130 Возьмите Дуная за белы руки,
А сведите Дуная во глубок погреб.
Заприте решоткамы железныма,
Задвиньте доскамы дубовыма,
И засыпьте пескамы рудожелтыма;
135 И пусть-ка Дунай во Литвы погостит,
Во Литвы погостит, в погребу посидит,
А может Дунай догадается.
Выставал Дунай на резвы ноги
И здымал рученьки выше своей буйной головы,
140 И опирается на рученьки о дубовый стол:
Столы дубовые раскряталися,
Питья на столах проливалися,
Вся посуда рассыпалася.
Все татаровья испужалися,
145 И скоро прибежали слуги верные
Со того двора с королевского:
— Ай же ты, батюшка, король хороброй Литвы!
Ешь ты, пьешь, утешаешься,
Над собой незгодушки не ведаешь:
150 На дворе детина не зна́й собой,
Во левой руке два повода добрых коней,
А во правой руке дубин сарацинская;
Как быв ясный сокол попурхивает,
Так тот добрый молодец поскакивает,
155 На все стороны дубиною розмахивает,
И убил татар до одиного,
Не оставит-то татар на семена.
Тут король догадается,
Проговорит король хороброй Литвы:
160 — Ай же Дунаюшка Иванович!
Напомни ты старую хлеб да соль,
Оставь татар хоть на семена:
Отдам свою дочь королевичну
За вашего князя за Владимира.
165 Скоро оны садились на добрых коней,
Скоро поехали с того двора королевского
С молодой Опраксой королевичной.
И во тыя пути во дороженьки
Сустигала их ночька темная;
170 Раздернули полатку полотняную
И тут добры молодцы и спать легли;
Во ноженьки поставили добрых коней,
А в головы востры копьи,
А по правую руку сабли вострые,
175 А по левую кинжалища булатныя,
И спят добры молодцы, высыпаются,
Темную ночь коротаючись;
Ничего добры молодцы не видели,
Хоть не видели оны, столько слышали,
180 Как ехал татарин на чисто поле.
Повставали поутру ранешенько,
А выходили на путь на дороженьку:
Едет татарин в погону в след
Добрый конь в дорожку до щеточки прогрязывал,
185 Камешки с дорожки вывертывал,
За два выстрела камешки выметывал.
Поехал Добрынюшка Никитинич
С Опраксой королевичной ко городу ко Киеву;
Поехал Дунаюшка Иванович
190 По этой по лошадиной по и́скопыти
За тым татарином в погону в след.
Где было татарина так доезжать,
Где было татарина копьем тарыкать,
Так с татарином промолвился:
195 — Стой ты, татарин, во чистом поле,
Рыкни, татарин, по-звериному,
Свисни, татарин, по-змеиному!
Рыкнул татарин по-звериному,
Свиснул татарин по-змеиному:
200 Темные лесы роспадались,
В чистом поле камешки раскатывались,
Траванька в чистом поле повянула,
Цветочки на землю повысыпали,
Упал Дунаюшка с добра коня.
205 Скоро Дунаюшка ставал на резвы ноги,
И сшиб татарина с добра коня:
— Скажи ты, татарин, не утай собою:
Чьего ты, татарин, роду, чьего племени?
Говорил татарин таковы слова:
210 — Ай же Дунай, сын Иванович!
Как быв был я на твоих грудях,
Не спрашивал ни родины, ни дедины,
А пласта́л бы твои груди белые.
Садился Дунаюшка на белы груди,
215 Как раскинул плащи татарские,
Хочет пластать груди белые,
А видит по перькам что женский пол.
У его сердечушко ужахнулось,
А рука в плечи застоялася:
220 — Что же ты, Дунаюшка, не опознал?
А мы в о́дной дороженьке не езживали,
В одной беседушке не сиживали,
С одной чарочки не кушивали?
А ты жил у нас ровно три году:
225 Первый год жил ты во конюхах,
А другой год ты жил во чашниках,
А третий год жил во стольниках.
— Ай же ты Настасья королевична!
Поедем мы скоро ко городу ко Киеву,
230 И примем мы чудны кресты золоты венцы.
Приехали ко городу ко Киеву,
Ко той ко церкви соборныя;
Меньша сестрица венчается,
Бо́льшая сестрица к венцу пришла.
235 Пир у них пошел ровно по три дня;
На пиру Дунаюшка росхвастался:
— Во всем городе во Киеве
Нет такого молодца на Дуная Ивановича:
Сам себя женил, а дру́га подарил.
240 Ответ держит Настасья королевична:
— Ай же ты Дунай Иванович!
Не пустым ли ты Дунаюшка расхвастался?
А и не долго я в городе побыла,
А много в городе признала:
245 Нет такого молодца на щепленьице,
На щепленьице — Добрыни Никитича,
А нет на смелость Алеши Поповича,
А на выстрел нет Настасьи королевичной:
А стреляла я стрелочку каленую,
250 Попадала стрелкой в ножечно́й острей,
Рассекала стрелочку на две половиночки,
Обе половинки ровны пришли,
На взгляд ровнаки и весом ровны,
И тут Дунаюшке ко стыду пришло,
255 Скажет Дунаюшка Иванович:
— Ай же ты, Настасья королевична!
Поедем, Настасьюшка, в чисто поле,
Стрелять стрелочки каленые.
И выехали во чисто поле:
260 И стреляла ёна стрелочку каленую,
И попадала стрелкой в ножечно́й острей,
Рассекала стрелочку на две половиночки,
Обе половинки ровны пришли,
На взгляд ровнаки и весом ровны.
265 И стрелил Дунаюшка Иванович;
Так раз стрелил, пере́стрелил,
Дру́гой раз стрелил, не до́стрелил,
И третий раз стрелил, попасть не мог.
Тут рассердился Дунаюшка Иванович.
270 Наставил стрелочку каленую
Во Настасьины белы груди.
Тут Настасья ему смолилася:
— Ай же, Дунаюшка Иванович!
Лучше ты мне-ка-ва пригрози три грозы,
275 А не стреляй стрелочку калену;
Первую грозу мне-ка пригрози:
Возьми ты плеточку шелковую,
Омочи плетку в горячу смолу
И бей меня по нагу́ телу;
280 И другую грозу мне-ка пригрози:
Возьми меня за волосы за женские,
Привяжи ко стремены седельному
И гоняй коня по чисту полю;
А третью грозу мне-ка пригрози:
285 Веди меня во улицу крестовую
И копай (по перькам) во сыру землю,
И бей меня клиньями дубовыма,
И засыпь песками рудожелтыма,
Голодом мори, овсом корми,
290 А держи меня ровно три месяца,
А дай мне-ка че́рево повы́носити,
Дай мне младенца поотро́дити,
Свои хоть семена на свет спустить.
У меня во череве младенец (есть),
295 Такого младенца во граде нет:
По колен ножки-то в серебре,
По локоть руки-то в золоте,
По косицам частые звездочки,
А в теми печё красно солнышко!
300 На эти он речи не взираючись,
И спущает стрелочку каленую
Во Настасьины белы́ груди́;
Пала Настасья на головушку;
Пластал ён ёй груди́ белы,
305 Вынимал сердце со печенью,
У нее во череве младенец есть,
Такого младенца во граде нет:
По колен ножки-то в серебре,
По локот руки-то в золоте,
310 По косицам частые звездочки,
А по теми́ печет красное солнышко.
Тут сам ён на свои руки посегнулся
Где пала Дунаева головушка,
Протекала речка Дунай-река,
315 А где пала Настасьина головушка,
Протекала речка Настасья-река.