Выбрать главу
А угнал-то у Добрынюшки добра коня, А увез-то у Добрынюшки он ту́гой лук, А увез-то у Добрыни саблю вострую, 95 А увез копьё да долгомерное, А увез-то он палицу военную, Стольки он оставил одну шляпоньку, Одну шляпу-то оставил земли гречецкой. Хватил-то Добрыня свою шляпоньку, 100 А ударил он змею да тут поганую, А отбил он у змеи да ведь три хобота, А три хобота отбил да что ни лучшиих. А змея тогда Добрынюшке смолиласи: — Ах ты молодой Добрыня сын Микитинич! 105 Не придай ты мне смерети напрасныи, Не пролей ты моей крови бесповинныи. А не буду я летать да по святой Руси, А не буду я пленить больше богатырей, А не буду я давить да молодыих жен, 110 А не буду сиротать да малых детушек, А ты будь-ко мне, Добрыня, да ты бо́льшой брат, Я буду змея да сестрой ме́ньшою. А на ты лясы Добрыня приукинулся, А спустил-то он змею да на свою волю; 115 А й пошел Добрынюшка во свой-от дом, А й во свой-от дом Добрыня к своей матушке. Настигает ведь Добрыню во чистом поли, Во чистом поли Добрынюшку да темна ночь. А тут столбики Добрынюшка росставливал, 120 Белополотняный шатер да он розде́ргивал, А тут-то Добрыня опочив держал. А встает-то Добрыня по утру́ рано, Умывался ключевой водой белешенько, Утирался в полотно-то миткалиное, 125 Господу богу да он молится, Чтобы спас меня господь, помиловал. А й выходит-то Добрыня со бела шатра, А не темныя ли темени затемнели, А не черныя тут облаци попадали, — 130 Летит по воздуху люта́ змея,
А й несет змея да дочку царскую, Царскую-то дочку княженецкую, Молоду Марфиду Всеславьевну. А й пошел Добрыня да во свой-от дом, 135 Приходил Добрыня к своей матушке, Во свою-то он гридню во столовую, А садился он на лавочку брусовую. А Владимир-князь да стольне-киевской, Начинает-то Владимир да почестной пир 140 А на многия на князи да на бо́яры А на сильниих могучиих богатырей, На тых па́ляниц да на удалыих, На всех зашлых да добрых молодцов. А й говорит-то ведь Добрыня своей матушке: 145 — Ай же ты родитель, моя матушка! Дай-ко ты Добрыне мне прощеньицо, Дай-ко мне Добрыне бласловленьицо, А поеду я, Добрыня, на почестной пир Ко ласкову князю ко Владимиру. 150 А й говорила-то Добрыне родна матушка: А не дам я ти Добрынюшке прощеньица, А не дам я ти Добрыне бласловленьица, Ехать ти Добрыне на почестной пир Ко ласкову князю ко Владимиру. 155 А й живи-тко ты, Добрыня, во своём дому, Во своём дому, Добрыня, своей матушки, Ешь ты хлеба-соли досыти, Пей зелена вина ты до́пьяна, Носи-тко золотой казны ты долюби. 160 А й говорит-то ведь Добрыня родной матушке: — А й же ты родитель, моя матушка! А даешь мне-ка прощение — поеду я. Не даешь мне-ка прощения — поеду я. Дала мать Добрынюшки прощеньицо, 170 Дала мать Добрыне бласловеньицо. А справляется Добрыня, снаряжается, Обувает он сапожики на ноженки зелен сафьян, Одевает-то Добрыня платье цветное, Налагает ведь он шапку во пятьсот рублей, 175 А й выходит-то Добрыня на широкой двор, Он уздае-седлае коня доброго, Налагает ведь он уздицу тесмяную, Налагает ведь он потнички на потнички, Налагает ведь он войлоки на войлоки, 180 На верёх-то он седелышко черкасское. А и крепко ведь он подпруги подтягивал, А и подпруги шолку заморского, А й заморского шолку шолпанского, Пряжки славныя меди бы с казанския (так), 185 Шпенечки-то булат-железа да сибирского, Не для красы-басы, братцы, молодецкия, А для укрепушки-то было богатырскии. Садился ведь Добрыня на добра коня, Приезжает-то Добрыня на широкой двор, 190 Становил коня-то посреди двора, Он вязал коня к столбу точеному, Ко тому ли-то колецку золоченому. А й приходит он во гридню во столовую, А глаза-ты он крестит да по-писаному, 195 А й поклон тот ведет да по-ученому, На вси стороны Добрыня поклоняется, А и князю со княгиною в особину. А й проводили-то Добрыню во большо место, А за ты за эты столы за дубовые, 200 А за тыи ли за ества за сахарные, А за тыи ли за питья за медвяные. Наливали ему чару зелена вина, Наливали-то вторую пива пьяного, Наливали ему третью меду сладкого, 205 Слили эты чары в едино место, — Стала мерой эта чара полтора ведра, Стала весом эта чара полтора пуда. А и принимал Добрыня едино́й рукой, Выпивает-то Добрыня на еди́ный дух. 210 А й Владимир-то князь да стольне-киевской А по гридни по столовой он похаживат, Сам он на́ бога́тырей посматриват,