Добрыня Никитич и Алеша Попович

29. ДОБРЫНЯ И МАРИНКА

Был-жил Добрыня Микитиц у князя стольне-киевского Владимира. Задумал улицу вычищать у Маринки злой безбожницы. — «Поеду», говорит, «солнышко Владимир-князь, очищу у Маринки улицу». Князь Владимир его не спускал: «Много было молодце́й, какой поедет по ейной улице, вороця́ ему нет». Он говорит: «Повертыват турами гнедыми».

Вот всё-таки поехал Добрыня Микитиц по ейной улице. Едет мимо ейный дворец. Сидит на окошецке голубок у ей. — «Уже я пошучу шутоцку над Маринкой». Вынел калену́ стрелу, заредил тугой лук и стре́лил этого голубка на окне. Она в это время искала у милого друга в головы́. Голубка застрелил, пролетела эта стрелка и убила ее друга на коленях. Вышла Маринка зла безбожница, собрала сле́ду его. Затопила печку и бросила эти следы в печку. — «Как эта печка топитця, так бы у Добрыни серце по мне кипело!» Читала книгу волшебную.

Приезжает Добрыня к крыльцу, к ейному дворцю. Повёрнула Добрыню гнеды́м туро́м и спустила в чистое полё. Там было у ей тридцать деветь туро́в повёрнуто, а этот — сороковой. Потерялся Добрыня шесть месяцев в городе. А была тётка у Добрыни в городе в Киеве. У тётки были две девушки и ходили за ягодками. Как раз приворотили к этому полю, и один тур прибежал и ластится, и слёзы из глаз текут. Вот приходят домой и говорят своей маменьке: «Мы шли, мама, мимо поля, прежде было тридцать деветь туро́в, а нынче сорок бегат. И один тур прибежал, ластится и слёзы из глаз падают».

Говорит эта ихня матушка: «Ах верно эта зла Маринка Добрыню обернула туро́м. Пойду к Маринке, злой безбожнице, возьму клюку сорокапудовую».

Пришла к Маринке, села на печне́й столб и постукиват этой клюкой. — «Эх, Маринка, злая безбожничя! Зачем же ты обернула Добрыню гнеды́м туро́м? То я тебя саму́ оберну кобылой водовозной. Будут на весь город воду возить на тебе». Того Маринка не убоялась. — «Оберну я сама тебя сукой волотяжной!» Того Маринка убоялась. Вышла в поле, призвала всех туров, впервые Добрыню Микитичя. Отвернула — стал молодець как по-прежнему. Добрыня говорит: «Отверни всех этих туров, я тебя замуж возьму». Всех отвернула, молодец молодца чище всех вышли. — «Ну, говорит, ты с милым другом человалась, я губы отрежу у тебя». Обрезал губы. — «Ну, ты, говорит, с милым другом обнималась, я руки у тебя обрежу. С милым другом ногами оплеталась, я ноги у тебя отрежу, тогда замуж возьму».

Тогда взял отсек ей голову. Тогда поехал ко князю Владимиру. Очистил улицу вовсе.

30. ПРО БОГАТЫРЯ

Жил-был Микитушка богатый человек,
Отживши Микитушка состарился,
Состарился и преставился.
Оставалось у Микиты все житье его бытье,
5 Все именьице его наследство.
Молода его жена с малым детищем.
Оставалася жена со Добрынюшкой.
Как от роду-то Добрыне шесть годов,
На седьмом году стал во школушку ходить
10 Да себя грамоте учить.
Он по-русски учил, по-немецки говорил.
Ну, от роду Добрыня стал тринадцати годов.
На тринадцатом году стал на улицу ходить,
Стал на улицу ходить, стал он шутки шутить.
15 Кого за руку возьмет, руку прочь оторвет,
Кого в шею толкнет — голова с плеч упадет.
Но вот тут уж на Добрыню люди жаловались:
Они князю тому Володимеру.
Но берет князь Добрыню себе в клюшнички (2 р.)
20 Он в клюшнички, во замошнички.
Как три года Добрыня он и банюшку топил,
А еще-то Добрыня на конюшеньку ходил.
На конюшеньку ходил, золоты ключи носил.
Золоты ключи носил от конюшеньки.
25 Ну берет-то Добрыня свои зо́лоты ключи,
Отмыкая Добрыня все булатные замки,
Вот берет-то Добрыня он тесмяную узду,
Он братает Добрыня, он неезжена коня,
Он братает Добрыня богатырского.
30 Он седлает седельцем родительским
Об двенадцати подпруг, усе шо́лковы,
Он не ради красоты, ради крепости,
Он поехал-то Добрыня во чисто поле скакать.
Все же Маришку шукать.
35 Навстречу Добрыне все старый старичок.
— Ну здорово, дедушка, с проседью бородушка,
Ну скажи мне, дедушка, где Маришка живет, (2 р.)
Ну скажи мне, дедушка, где Маринкин двор?
— Ну и ты же, мое чадо, що малёхонькой,
40 Ты малехонькой и глупехонькой (2 р).
Мы сидели во пиру с твоим батюшкой,
Говорили речь про Маришкин двор.
Верятница (вредительством занималась), клеветница, шельма-ябедница!
Ну вот тут вон Добрыня, вон рассердился, и разгневался.
45 И бьет Добрыня-то коня по белым-то по бедрам.