(Разбил до белой кости кони и всеж-таки поехал к Маришке. А дед ему ответил: «Маришкин двор об семи верстов, а об семидесяти столбов, на каждом столбу по маковочке, по тыновочке. Тут-то быть Добрынюшкиной головушке»).
31. [ДОБРЫНЯ И МАЛИНОВКА]
У матушки попросил благословеньица,
Справлялся Добрынюшка скурёшенько,
Да умывался Добрынюшка белёшенько,
Да утирался Добрынюшка сухёшенько,
5 Да садился Добрыня на добра коня,
Махнул ён плётоцькой шелковою.
Видли добра молодца сядуци,
А не видли добра молодца поедуци.
Добрый-то конь реки-озера перескакивал,
10 А городовы́е-то стены перемахивал,
Торопился ён к девушке Малиновке
Да на тот ли на почёсный пир.
Приехал тут Добрыня на широкий двор,
Да привязал ён коня к дубову столбу,
15 К дубову столбу да к золоту кольцу,
Да тут строго ён наказывал:
— Да кормите-ко коня да пшеницей белояровой...
По улицам шел как будто заюшко,
По панелям скакал как горностаюшко,
20 Приходил-то в палаты белокаменные,
Приходил-то к терему высокому,
По коридорам-то шел по светлыим,
По коврам шел-то по мягкиим,
Спрашивал про девушку Малиновку,
25 Спрашивал, как бы уж ю увидать,
Как бы с ёй да познакомиться:
— Приехал-то богатырь да из Россиюшки...
[И. Н.: Это все у тебя, приехано.[1]]
Садился за столы да за дубовые,
Да за скатерти за шелковые...
30 Начиналися танцы-пляски да музыки.
Подошло тут дело к двенадцати,
Пришла пора, что им спать легци.
Приходя они в спальню,
Ко кроватки-то точеныя,
Одеяла-то шелковые,
35 Перинка лебединая.
Тут девица-то и призатенькалась, говорит ему:
— Ты ложись-ко, Добрынюшко, ко стеноцьке...
А Добрыня-то парень был догадливой,
Захватил ён девушку Малиновку,
40 Захватил ю да посрединоцьке,
Да бросил ю да о стеноцьку.
А тут кроватка-то была да поддельная,
Провалилася девушка Малиновка
В тыи подполья глубокие.
45 Тут девица Малиновка скуриласе:
— Ай же, Добрыня Никитич,
Ты бери-ко клюци да на стопоцьке,
Да открывай-ко подвалы темные.
Да отслоняй-ко двери тяжелые.
50 Как открыл тут Добрынюшка Никитич двери тяжелые,
Как повалила толпа да огромная,
Попы, дьяки́ да мужики просты́...
[И. Н.: У их глаза лопнули со свету, —
В. Н.: Ена их кормила овсом,]
[В. Н. (продолжает):] Идут да сразу и ослепнули,
Да глаза у них и лопнули.
55 Как идут-то вси да в пояс кланяются:
— Спасибо тебе, Добрынюшко Никитич!
И́ный плачет, и́ный смеется,
И́ный рад бы ю на куски взорвать.
Вышли вси да устоялиси...
60 Тут пошел великий суд,
Что ей сделать, девушке Малиновке.
Что привязали к трем жеребцам нелегцёныим...
[«Не, ён выкинул ю в поднебесьё», — возразил Иван Никитич.]
Ён выкинул ю в поднебесьё,
Захватил ён за трёсту за заднюю,
65 Да подбросил выше терема стояцего,
Выше облаки ходяцюю...
[И. Н.: Вишь, мы не точно знаем. В. Н.: Может, немного слова, да, пожалуй, с половину правды... Может, да пропустили, потому что нескладно получается].
32. ЖЕНИТЬБА ДОБРЫНИ
(отрывок из былины «Добрыня и змей»)
(Стихи 1—252: «Добрыня и змей». Победив змею, Добрыня освобождает полоны русские и Забаву Путятичну).
Повёз молоду Забаву дочь Потятичну.
На тыя путь ши́рокой дороженки,
Увидал он брод да лошадиныи,
По колен было у лошади да в землю грязнуто.
5 Он догнал Олешеньку Поповича,
Сам говорил да таково слово:
— Ты эй, Олешенька Левонтьевич!
Ты возьми-ко эту князеву племянницу,
Молоду Забаву дочь Путятичну,
10 Отвези-ко к солнышку да ко Владимиру,
Ко Владимиру да ты во целости.
Я поеду этым бродом лошадиныим.
Он поехал этым бродом лошадиныим,
Догнал по́ляницу да великую,
15 Он ударил свое́й палицей булатнею
Тут поляницу в буйну голову.
Поляница та назад да не оглянется,
А он Добрыня на кони да приужахнется,
И сам говорил да таково слово:
20 — Вся сила у Добрыни есть по-старому,
Верно смелость у Добрыни не по-старому.
Он назад Добрынюшка воротится,
Приезжал Добрыня ко сыру дубу,
Толщиною дуб около трёх сажон.
25 Он ударил своей палицей во сырой дуб,
Да росшиб ведь сырой дуб по ла́стиньям,
И сам говорил да таково слово:
— Вся сила у Добрыни есть по-старому.
А верно смелость у Добрыни не по-старому.
30 Догнал поляницу да великую,
Ударил своей палицей булатнею
Тую поляницу в буйну голову.
Поляница та назад да не оглянется,
Он Добрыня на кони да приужахнется,
35 И сам говорил да таково слово:
— Что смелость у Добрыни есть по-старому,
Верно силы у Добрыни не по-старому.
Он назад Добрынюшка воротится,
Приезжал Добрыня ко сыру дубу.
40 Толщиною дуб да был шести сажон:
Он ударил своей палицей булатнею,
А росшиб ведь сырой дуб по ластиньям,
Сам говорил да таково слово:
— Вся сила у Добрыни есть по-старому,
45 Верно смелость у Добрыни не по-старому.
Он догнал поляницу да ведь в третий раз,
Он ударил сво́ей палицей булатнею
Тую поляницу в буйну голову.
Поляница та назад да приоглянется,
50 Сама говорит да таково слово:
— Я думала комарики поку́сывают?
Ажно русьские могучие бога́тыри пощалкивают.
Ухватит-то Добрыню за желты кудри,
Положит-то Добрыню во глубок карман,
55 Во глубок карман Добрынюшку с конём цело,
А везла она Добрынюшку трои́ сутки.
Испровещится как ейной добрый конь
Ейно голосом да человеческим:
— Молода Настасья, дочь Никулична!
60 Что конь у богатыря да сопротив меня,
Сила у богатыря да сопротив тебя:
Не могу везти я больше вас с бога́тырем!
Говорит Настасья дочь Никулична:
— Ежели бога́тырь да он старыи,
65 Я бога́тырю да голову срублю.
Ежели богатырь да он младыи,
Я бога́тыря да во поло́н возьму.
Ежели богатырь мне в любовь придёт,
Я теперь ведь за богатыря за муж пойду.
70 Вынимает-то богатыря да из карманчика,
Тут ёй богатырь да понравился.
Говорит Настасья да Микулична:
— Ты, молодой Добрыня сын Никитинич!
Мы поедем с то́бой ко́ граду ко Киеву,
75 Да ко ласкову ко князю ко Владимиру,
Примем мы с тобою по злату венцу.
Тут приехали ко граду ко Киеву,
И ко ласкову ко князю ко Владимиру,
Приняли они да по злату венцу,
80 Тут по три дни было да пированьицо,
Про молода Добрыню про Никитича,
Тут век про Добрыню старину поют:
А синему морю да на тишину,
А вам добрыим-тым людям на послушаньё.