Тогда ведь был князь Владимир стольно-киевский. Он уж видно не в Москву поехал, а в Киев. Про свое путешествие рассказал Владимиру стольно-киевскому. Тыи не поверили. Илью Муромца, Добрынюшку Микитича отправили проведать. Они отправились поглядеть. Все войско перебито!
А потом воевали много тут. Смелый Алешенька Попович много воевал. Много, да я тут забыла.
45. АЛЕША ПОПОВИЧ И СЕСТРА ПЕТРОВИЧЕЙ-ЗБРОДОВИЧЕЙ
Во стольнём во городи во Киеве
У ласкова князя у Владимера
Было столованьё, почесьён пир.
Все на пир да собиралисе;
5 Все на пиру да напивалисе,
Все на пиру да приросхвасталисе:
Хвастаёт иной да иной тем и сем,
Хвастаёт иной да отьцём-матерью,
Хвастаёт иной да силой-могу́той,
10 Хвастаёт иной да золотой казной,
Хвастаёт дурак да молодой жоной.
Хвастают два братьцы два милые,
Два милые братьця Петровици,
Два милые братьця Збродовици,
15 Хвастают они да всё родной сёстрой,
Молодой Олёной Петровисьны:
«Есь ведь как у нас да всё родна сёстра,
А молода Олёна Петровицьна;
Сидит она у нас за деветью замками:
20 Буйны-ти ветры не завеют ей,
Цясты-ти дожжи не замоцат ей,
Добры-ти люди не засмотрят ей». (2 раза)
Выскоцил Олёша Поповиць млад:
«Не хвастайте, братья, вы родной сёстрой,
25 Молодой Олёной Петровисьной:
Знаю я у вас да всё родну сёстру,
Молоду Олёну Петровисьню.
Подите-тко ноцесь да во седьмом цасу,
Зажмайте-тко да снегу белого,
30 Киньте-тко вы ей окошецько,
Во окошецьк(о) в окутьноё:
Выйдет Олёна на крылецюшко
В одной тоненькой рубашецьке, без пояса,
В одных беленьких цулоциках, без чоботков».
35 Тут-то братьям за беду стало,
Тут-то родимым за великую.
Пошли они ноцесь да во седьмом цасу,
Зажмали тот (так) да снегу белого,
Кинули во ей в окошецько в окутьнёё.
40 Вышла Олёна на крылецюшко
Выдной тоненькой рубашецьке, без пояса,
Выдных тоненьких цюлоциках, без чоботков.
Тут-то братьям за беду стало,
Тут-то родимым за великую.
45 Вымают из ножьне́й да саблю вострую,
Хотят сымать да буйну голову.
Тут-то Олёнушка змолиласе:
«Ой еси, два братьця, два милые,
Два милые братьця Петровици!
50 Дайте строку до бела свету
Смыть с лиця белы белилицька,
Сотереть с лиця алы руменецька;
Тогда вывезите меня да середи торгу,
Середи торгу да середи ярманги;
55 Иной на меня ишшо насмотритьсе,
Иной надо мной слезно росплацытьсе»[6].
Все же на Олёну насмотрелисе;
Хотят нашу Олёну призакинути камкой,
Ой хотят нашу Олёну призахлопнути доской.
60 На погосте-то поют, да тут Олёнушку везут;
На погосте-то звонят, да тут Олёну хоронят.
Выскоцил Олёша Поповиць млад:
«Ставай-ко ты, Олёна, на резвы ноги,
Садись-ко ты, Олёна, на добра коня;
65 Поедём-ко, Олёна, ко божье́й церкви,
Мы златым веньцём, Олёна, повеньцеимсе,
Золотым перснём, Олёна, поменеимсе».
46. АЛЕША ПОПОВИЧ И СЕСТРА ПЕТРОВИЧЕЙ
У Владимера князя был поцестён пир.
Да все на пиру напивалисе,
Да все на цесном наедалисе;
Да все на пиру приросхвастались:
Да иной хваста́т золотой казной,
5 Как иной хваста́т молодой жоной,
Как иной хваста́т конём ежжалым-е,
Как иной хваста́т быко́м кормлёным-е.
И сидят как два Петра Петровица;
Они не пьют, не едят, нице́м не хвастают.
10 Говорят как им как товарышши:
«Уж вы ой еси, два брателка!
Не пьите́, не едите́, нице́м не хвастаете».
— Уж мы цем же будём хвастати?
Ишша нету у нас золотой казны,
15 Ишша нету у нас молодой жоны.
Ишша нету у нас быка кормлёного,
Ишша нету у нас коня ежжалого, —
Только есь у нас е́дна се́стриця,
Ишша та же Еленушка Петровна-свет;
20 Как нихто не видал в едной рубашецьке,
А в едной рубашецьке, без пояса,
А в единых цюлоциков (так), без чоботов. —
Подскоцил Олёшецька Поповиць сын:
«Уж вы ой еси, два бра́телка!
25 Вы не хвастайте своей сестрицей
А и той Еленушкой Петровною:
Я видал вашу ведь сестрицю
А в единой руба́шецьке, без пояса,
30 Я в единых цюлоциков, без чоботов;
Вы поди(те)-тко ведь домой же веть,
Закатайте ком да снегу белого,
Уж вы киньте в окошецько в кошевьцято
Со востосьнею да со стороноцьку».
35 Ишша тут братьцям за беду стало
А-й за ту круцинушку великою.
Собирались тут со беседушки.
А идут они к своёму двору,
Закатали ком да снегу белого
40 А кидали в окошецько в кошевьцято,
Выходила тут и́хна сестриця,
Ишша та же Еленушка Петровна ведь,
Она в едно́й руба́шецьки, без пояса,
А в единых цюлоциков, без чоботов.
45 Ишша тут ей братьця россердилисе,
Ишша тут они розгневилисе:
«Уж ты ой еси, наша сестриця,
А-й ты жа Елена Петровная!»
И хотят рубить да е́йну голову,
50 Ишша тут им сестриця поклониласе,
Ишша тут она покориласе:
«Уж вы ой еси, два брателка,
Два Петра ведь вы да два Петровиця!
Не рубите-тко да буйной головы,
55 «Уж вы дайте строку на малой цяс
А сходить Елены ко божье́й церкви́
Ишше богу ей помолитисе,
А с подружецьками ей ро̀спроститисе».
Они тут были ведь послушливы,
60 А послушливы, розговорциты,
А дают ведь строку на малой цяс
А сходить Елены ко божьей церкви
А и богу ей помолитисе,
А с подружецьками роспроститисе.
65 А как пошла Елена ко божьей церкви
Она богу тут помолитисе,
А с подружецьками роспроститисе.
Она стоит да тут богу молитьсе:
А слезами она да умываитьсе,
70 А горё́м она подтира́итьсе.
Подскоцил Олёшецька Поповиць сын,
Науцят Еленушку Петровную:
«Ты просись у бра́тей во цисто полё,
Щобы срубили там твою да буйну голову».
75 А приходит Елена от божье́й церкви.
Ишша братья у ей да россердилисе,
Ишша тут они розгневилисе,
А хотят рубить буйну голову.
Ишша тут Елена возмолиласе,
80 Ишша тут она покориласе:
«Уж вы ой еси, вы два брателка,
Два Петра да вы два Петровиця!
Не секите моей да буйной головы,
Уж вы дайте строку на малой цяс,
85 Вы ссеките мою да буйну голову
А во да́леци да во цистом поли».
Как у ей братья́ были послушливы,
Как у ей были розговорциты;
Повезли Елену во цисто полё,
90 Они там хотят срубить да буйну голову,
Ишша тут Елена возмолиласе,
Ишша тут она покорыласе:
«Уж вы ой еси, два брателка,
Два Петра ведь вы да два Петровиця!
95 Вы рубите мою да буйну голову,
А на той на плахи на липовой».
И как у ей братьци́ были послушливы,
А послушливы, розгово́рциты;
Закопали Елену в землю по по́ясу,
100 Они поехали за плахой за липовой,
Подскоцил Олёшецька Поповиць сын,
Ишша выкопал тут Еленушку.
Да уехали они к божьей церькви,
Да веньцями они повеньцялисе,
105 Да перстнями они поменялисе.
А приехали как два брателка,
Два Петра ведь их да два Петровиця, —
Ишше тут Елены только место знать.
Ишше тут они и заплакали:
110 «Уж ты ой еси, наша сестриця,
Ишша ты Еленушка Петровна ведь!
Ишша мы тебе дак много слушали,
Ишша ты нас дак не послушала».