Добрыня опустил руки.
– Ну и что мне с тобой делать? – спросил он и пошёл к верблюду. Хоть и показал себя верблюд ослом, но даже он понял, что сейчас злить богатыря не стоит.
– Поехали! – скомандовал Добрыня и запрыгнул верхом. Я полез следом.
А как иначе? Деваться-то нам было некуда. Мы ведь уже были в пути. Да и во дворце, думаю, прознали, что мы ушли Забаву спасать. Добрыня человек видный, его исчезновение заметили сразу. Ещё и у Забавы при дворе подружек много, наверняка судачили между собой, сплетни разносили. О том, кто отправился выручать племянницу княжеву.
– Я слыхала, что Елисей к Змею Горынычу поехал, Забаву вызволять, – наверняка шептались одни.
– Как же, вызволит он, – не верили другие.
– Сам-то не вызволит, да только, говорят, с ним сам Добрыня отправился, – поддакивали третьи.
После этих-то разговоров князь и написал письмо Колывану. Откуда я знаю про письмо? Да уж рассказали.
«ДОБРЫНЯ ПОЕХАЛ ЗА ЗАБАВОЙ. Я НЕ ВИНОВАТ. ЦЕЛУЮ. КНЯЗЬ».
И с голубем записку отправил.
Глава 9
Долго ли, коротко ли... Быстро сказка сказывается, да не скоро дело... Одним словом, к вечеру приехали мы с Добрыней в заповедный лес, к логову Змея. Ой и страшно там было! Кривые деревья, каркают вороны на ветках. Ни листочка, ни ветерочка, ни солнечного лучика. Всё затянули сумерки, пахнуло болотом. Я поглядывал по сторонам, но крепился, Добрыню поддерживал. А он смотрел только вперёд, говорил мудрые слова.
– В ратном деле, Елисей, всё важно. Тактика, стратегия... А главное – это дух укрепить!
Дух – это, конечно, хорошо, а вот если Змей сейчас нападёт на нас, то одним духом не прикроешься. Тут бы что понадёжней. Щит какой. Или лучше укрыться в трещине в скале. Пахнёт ведь огнём – не спасёшься.
– Ага... – соглашался я, а сам посматривал вокруг. Супостат же выскочить откуда угодно может. Из-за того дерева или из-под этого куста. Или даже свалиться сверху. – Добрыня, а ты когда-нибудь Змея Горыныча видел?
– Видал, конечно... – лениво ответил Добрыня, словно ехали мы не на битву. Будто нас не смерть ждала впереди, а пироги с квасом. – Так вот я и говорю: ежели хоть чуток духом слаб – всё, пиши пропало... Я понятно объясняю?
Совсем непонятно. Как же можно быть таким спокойным? Впереди бой! Вот-вот чудище появится! Да какой тут дух!
– Понятно, – на всякий случай согласился я, но спросил: – А он страшный?
– Кто? – не понял Добрыня.
Вот что значит богатырский дух! Ничем его не прошибёшь.
– Змей... – говорю.
– Сейчас увидишь, – спокойно ответил Добрыня и остановил верблюда.
До логова чудища отсюда было рукой подать. Уже и утёс виднелся, где обитал в пещере Змей. Что- то мы близко подошли, подальше бы куда встать. Горыныч же огромный. Налетит, мы увернуться не успеем.
– Здесь его ждать будем! – решил Добрыня, слез с верблюда и покрепче сжал в руке копьё.
А вокруг дремучий лес, высокие кусты, впереди тёмная пещера, над ней летают вороны, каркают. Хрустят ветки. Пробегает мороз по коже.
Добрыня коня, то есть верблюда, отпустил пастись, а сам осматриваться пошёл.
– Добрыня, я вот подумал, – начал я робко. – Всё-таки неудачное место. Подальше бы куда встать. Или запрятаться поглубже.
– Так! Ну-ка, упор лёжа принять! – приказал Добрыня.
Ну что он, право слово! О спасении жизни же разговор!
– Так я ж про другое! – возмутился я.
Добрыня повернулся. Вот не люблю, когда на меня так смотрят. Я ж не маленький, всё понимаю. Служба так служба. Разговор так разговор. Ждать здесь, так ждать здесь. Добрыня воткнул копьё в землю и склонился ко мне.
Всё, всё, не спорю! Лёг я и спросил:
– Сколько раз-то?
И тут в лужице прямо передо мной дрогнула вода. С куста слетели листья. Вороны сорвались с деревьев и стали кружить в небе, каркать. Даже верблюд у нас за спиной перестал хрустеть ветками. Добрыня изменился в лице. Крутанул копьё в руке, приготовился. Я, честно скажу, сам не заметил, как оказался в кустах. Рядом со мной дрожал верблюд.
И вот на поляну вышло огромное чудище-страшилище – Змей Горыныч. Высокий, как сторожевая башня. С тремя головами. И каждая жуткая: острые зубы, злые глаза, из пасти рёв вырывается. Хвостом метёт – деревья валятся.
– Да ты, видно, смерти ищешь, богатырь! – прорычал Змей.
– Ага! Попалось, чудище трёхголовое! – крикнул Добрыня и побежал навстречу врагу.
Змей рявкнул и тоже побежал. Они неслись друг к другу и вопили. Змей ревел, Добрыня не уступал, вертел в руках копьё для устрашения. Он готов был сразиться не на жизнь, а на смерть. Сердце моё зашлось, и я уткнулся лицом в землю. Не могу, не могу смотреть на такое.