Бабушка и тетя Шура часто усаживались за стол, кормили меня пирожками и рассуждали ворчливо про брошенного ребенка.
В деревне было хорошо. В городе я тоже не скучала, хотя досаждали постоянные жалобы бабушки – то на меня родителям, то своим подругам на непутевую дочь. Пока я не поняла, что в этих словах заключается истина, защищала мать, говорила всем, плача, что мама хорошая. Но она такой не была.
С того первого дня, когда я поехала к Беркутовым, я по сути перемещалась между ними и бабушкой. Утром ходила в школу, дальше – школу продленного дня, где можно было сделать уроки. Так как домой мне не хотелось, искала себе развлечения. Благо, напротив школы был Дом культуры и творчества молодежи. Я посетила множество кружков, не задерживаясь в каждом надолго. Музыкальный, театр кукол, группа молодежного танца.
Я занималась чем угодно, лишь бы не думать, как ненормальна моя семья.
Глава 7
- Давай садись, - кивнула мать на стул напротив. Передо мной лежали свежие булочки, стояла масленка, дымилась чашка кофе со сливками. Аромат приятно защекотал ноздри, я сразу расслабилась, реагируя на любимый напиток как собака Павлова на лампочку. Кофе пьют, чтобы взбодриться. Я же могла его пить даже на ночь, как успокоительное. Мне нравилось сидеть и потягивать горячий горько-сладкий кофе, глядя в окно на идиллические пейзажи Стокгольма. Сейчас же на меня из окна надвигалась серая хмарь родины. Бугристые серые тучи готовы были лопнуть дождем, превращая улицы в затопленные траншеи.
- Расскажешь все-таки, что случилось? – миролюбиво спросила мать.
Наступил тот самый роковой момент, когда передо мной раскинулись две дороги. Как в сказке, когда перед героем лежит огромный камень с надписями. Налево пойдешь – смерть найдешь… Совру матери – подтвержу версию Марата, нагромождая новые и новые баррикады лжи. А что, если он снова все переиначит? Я с ума сойду, пытаясь понять его замысел! А если скажу правду… И тут пришло осознание, что не получится. Словно рот запечатан. Как я вообще кому-то могу подобное рассказать?
- Я на банкете себя неуютно почувствовала, - начала я с правды, - поехала в клуб. Мне Катя позвонила. Соскучилась, говорит, приеду за тобой на такси. Мы там недолго побыли, как подошел к нам парень, бугай такой, лысый, с брюшком. По виду богатый мажор. Предложил выпить. Мне показалось, что Катя знает этого парня. Потом посидели, потанцевали. А потом он затащил меня в… - Я запнулась, опасаясь, что Беркутов рассказал какие-то подробности, а я буду противоречить. Но позволила себе не закончить фразу. Пусть мать спишет на волнение. - Марат вовремя успел. Собственно, больше и рассказывать нечего. Ты от него все знаешь.
- В наше время такого не было, Валерия, чтобы пойти на танцы, а тебя в кусты тащат. Сейчас столько грязи. Наркотики, таблетки, энергетики, кальяны. Люди не могут расслабляться без допинга. Накачаются дерьмом и думают, что им все позволено. Особенно мажоры эти. Марат, конечно, не такой. Его деньги не испортили. Я что думала – что он ненавидит тебя люто. За то, что уехала, оставила его тут маяться. А он, видишь, какой благородный? Не ценила ты его, Лера. Надо было немного перетерпеть, пока у него в башке дурь играла и он с отцом не знался. А теперь Марат в его охранном агентстве на первых позициях. Взялся за ум. Хотя чудачил, дай боже.
- Что ты имеешь в виду под «чудачил»? – спросила я, прерывая мамину тираду.
- А ты не знаешь? Он же пил по-черному, не просыхая, с плохой компанией связался, брата туда затащил. Динар же подсел на наркоту. Лер, не стыдно тебе не знать такого? Хотя о чем я? Ты от родни отгородилась, что тебе до бывшего парня!
- Мам, может, хватит уже? Я не отгораживалась ни от кого. Просто работать уехала, причем на время. А Марат… Люди встречаются, люди расходятся. Не я первая такая. Ты не преувеличиваешь? Марат сейчас не похож на запойного пьяницу, да и Динар – на наркомана.
- Хочешь сказать, я придумала? Пф! – фыркнула мать. – Да я с их матерью на телефоне столько времени проводила, что ухо болело. Люда плакала, не знала, что делать. Все говорила, что вот бы тебе вернуться. Что тогда Марат за голову возьмется. Татарин сыновей грозился наследства лишить, от Динара машину отобрал, чтобы не продал. Квартиру переписал на Марата. Тяжкое время было. И ты еще худшего не знаешь.
- Ты меня пугаешь, мама. Говоришь как будто о других людях. Я с Маратом сутки провела, у него в загородном доме целый бар, а он ни капли в рот не брал. Динар тоже был в порядке, когда я его видела.