- Марат, нет! – твердо сказала я. – Это в прошлом. Так даже лучше, как ты не понимаешь? – начала я горячо убеждать его. – Раз это Виола, а не ты, так лучше для нас. Во-первых, я теперь знаю, что это не ты мучил меня и доводил до сумасшествия, а во-вторых, можно же найти этого Кочана и предъявить ему обвинения.
- Не переживай, он не уйдет от расплаты, как и Виола, - пообещал мне Марат таким голосом, от которого мне стало страшно.
- Что ты задумал?
- Доверься мне. Мы сейчас кое-куда поедем, и вся эта история закончится.
- Я верю тебе, Марат. Правда, верю, - поклялась я, расстегивая сумку и доставая конверт. – И чтобы не быть голословной, хочу отдать конверт, который передала мне Виола. Здесь какие-то компрометирующие тебя фотографии. Но я не буду смотреть на них. Они принадлежат тебе, можешь распоряжаться по своему усмотрению. И можешь не рассказывать, что на них изображено. Я твердо решила не потакать Виоле и не позволять ей вмешиваться в мою жизнь.
Неуверенно глядя на меня, Марат взял протянутый конверт и какое-то время безмолвно смотрел на него, не предпринимая никаких действий. Я тоже молчала, давая ему время подумать и принять решение.
- Значит, она хотела, чтобы ты их увидела? – глухо спросил Марат.
- Да. Прямо-таки настаивала. Говорила, что это ради моего блага и что из-за этих снимков тебя посадят на пятнадцать лет.
- Эти фотографии – как они оказались у Виолы? – поинтересовался Марат, включая зажигание. Мы куда-то поехали, беседуя уже по пути.
- Она сказала, что получила их по почте.
- Она солгала. К этим фотографиям она имеет самое непосредственное отношение. Сделаны они с ее подачи. Это всё один большой план. Подложила под меня малолетку, подкупив ее, втерлась в доверие, изображала защитницу, скрыла тот факт, что отец Стрюковой – зек. Меня держали в плену, избивали и морили голодом, чтобы добиться именно этих снимков. Чтобы создать неопровержимое доказательство моей вины. Но не малолетке нужно было это доказательство, а именно Виоле.
- Зачем же?
- Чтобы держать меня на крючке.
- Но у нее же не получится? Ты же знаешь, что делать?
- Конечно. Разве ты сомневаешься? Последнее время я вел собственную игру, чтобы перехитрить эту паскуду.
- Марат, мне страшно, - призналась я, передергиваясь от озноба. – Куда мы едем?
- Сейчас увидишь. Не бойся, теперь у меня всё под контролем.
Он взял телефон и нашел какой-то контакт в списке.
- Привет… Да, это я… Да, звони ей… Да… Буду ждать внизу, черная «Ауди».
- Кому ты звонил?
- Кристине. Не удивляйся. Она теперь с нами.
- Как ты можешь быть уверен? Она же была в сговоре с Виолой. Разве ей можно доверять?
- Всё изменилось. Она сама вышла на меня и во всем призналась. Там, на снимках, она и я. Отец заставил ее участвовать в фотосъемке, которая больно по ней ударила. По ее словам, она воспринимала всю ситуацию в каком-то роде игрой, пока не пришлось столкнуться с действительностью.
Меня затошнило, и я открыла окно, позволяя свежему воздуху овевать лицо. Заставляя свое воображение отключиться, чтобы не представлять, как уголовники принуждали Марата и Кристину изображать интимную связь. Наверное, после этого эта юная Лолита и поняла, во что вляпалась. Никакие деньги не могут вернуть самоуважение.
- Ладно, - наконец сказала я, - и что теперь?
- А теперь Кристина, которую Виола считает своей союзницей, позвонит ей и назначит встречу.
- И ты вызовешь полицию?
- Лер, ты сейчас серьезно? – ошарашенно посмотрел на меня Марат. – Милая, если ты хочешь поехать домой, я пойму.
- То есть, - прошептала я сдавленно, - ты уб… убьешь ее? Виолу?
- Хотел бы я, - усмехнулся Марат, поворачивая во двор между двумя многоэтажками. – Но я планирую оставаться чистым перед законом, у меня жена и ребенок. Не так ли?
- Это ты так делаешь мне предложение? – Я поперхнулась неуместным смехом, с облегчением вздыхая – хоть Виола и заслужила наказание, но не смерти же.
- Согласись, в нашей ситуации встать на колени и произнести обычную фразу – уже банально? – улыбнулся Марат, тормозя машину.
- С тобой не бывает ничего банального, - успела сказать я, прежде чем на заднее сиденье юркнула молоденькая девчушка, настоящий невинный цветочек, одетая скромно – в серую толстовку и джинсы, без косметики, волосы небрежно завязаны в хвостик, ни пирсинга, ни татуировок. Обычная девчонка, даже скромная. Кто бы мог подумать, что она способна улечься в постель к взрослому мужчине, разыгрывать изнасилованную, требовать деньги. Марат быстро представил нас друг другу, и мы без лишних слов тронулись с места.