- Лорд Торкул, - сказал жрец, - надеюсь, в этот раз вы не будете сбрасывать одежду и бегать по храму голышом?
- Если только в этом не будет острой необходимости, - холодно сказал Харелт.
- А разве в прошлый раз она была?
- Вы бы предпочли, чтобы я убил кого-нибудь молнией? Давайте не будем тянуть время.
- Боитесь, что кто-то помешает вам так же, как вы помешали лорду Ойгригу? – такой слегка злорадный сарказм в голосе жреца.
- Как вы представляете себе человека, который может помешать мне? – сказал Харелт. – Если только это не сам король.
- Вы слишком самоуверенны, лорд Торкул.
- Не слишком, - Харелт пожал плечами. – Так вы начнете?
Жрец задумчиво погладил живот, покачал говловой.
- Лорд Торкул, я не уверен, что вы вообще можете вступать с кем-то в брак. Как же исполнение вашего долга? Полагаю, мне стоит сначала отправить запрос в Аленкосс.
- Никакого обета безбрачия я не давал и никакие законы не запрещают мне взять жену. О моем долге – не вам судить. Но, полагаю, мне тоже следует отправить донесение о том, что вместо исполнения своих обязанностей, вы занимаетесь постоянным вымоганием денег.
Жреца даже передернуло от такого.
- Разве я прошу у вас денег?
- А разве нет? – удивился Харелт. – Даже если не говорить обо мне. Вот, лорд Ойгриг подтвердит, что ему пришлось дорого отдать за эту свадьбу, особенно за то, чтобы все сделали без задержек.
Жрец поджал губы, хотя верхняя все равно нервно и презрительно дергалась.
- Я всего лишь хочу соблюсти закон! – еще попытался он.
Харелт чуть сжал мою руку, я почувствовала покалывание, и вдруг легкое головокружение, так, словно он потянул из меня силу. Немного. И поднял другую руку, между его пальцев вспыхнули крошечные искорки.
- Не испытывайте мое терпение, - сказал он.
- Я сообщу, что вы угрожали мне.
- Сколько угодно, - согласился Харелт.
* * *
Руны на моем запястье были почти такие же, как в первый раз, но, все же, немного отличались. Не знаю, что они значат, и даже Харелт не знает, это какой-то древний язык, еще до Распада, сейчас здесь на таком не говорят.
На этот раз мы не стали тянуть и решили закрепить законность нашего брака сразу, как только вернулись в Гнездо. Вот прямо с порога – в спальню. Молча. Потому что вдруг не о чем стало разговаривать, мы и по дороге молчали, сначала еще пытались говорить о чем-то, но тишина все настойчивее повисала долгими паузами.
Ощущение неправильности.
Внезапной неловкости.
Хотя какая же может быть неловкость между мной и Харелтом после всего, что у нас было?
Он держал меня за руку всю дорогу, иногда чуть поглаживая мою ладонь большим пальцем. И в глаза старался не смотреть. Я пыталась спросить: «что не так?» Но он только качал головой. Все так. Все правильно. В голове даже мелькнула мысль – он передумал меня отпускать, но пока не может решиться признаться. Жену он имеет право оставить себе, и с этим ничего не сделать. Никто силой не сможет отнять у него.
Потом я стояла, смотрела, как он раздевается. Очень спокойно, по-деловому, и только ноздри чуть подрагивают. Я даже остановилась чуть-чуть, наблюдая за ним. Потом начала раздеваться сама.
Нам нужно сделать это.
Он справился быстрее, сложил все на кресло у окна и стоял еще, наблюдая, как я стаскиваю сорочку.
Поняла, что нервничаю. Совершенно не понимаю из-за чего, ведь даже эту ночь мы провели вместе, и все было отлично. И все будет так же. Но нервничаю все равно. Настолько, что даже голова в вороте застряла и ни туда, ни сюда. Глупо и смешно, и немного обидно. Я дернула, но только еще больше зацепилось за ухо.
- Да подожди ты, - Харелт вздохнул. – Не развязала.
Подошел, вытряхнул меня из сорочки, бросил ее в сторону. И замер. И плечи так напряжены. И синие глаза…
- Спасибо, - неуверенно сказала я.
Он вздохнул и прижал меня к себе. А сердце-то у него как колотится! Даже несмотря на всю спокойную сосредоточенность…
Я обняла его в ответ, прижалась к плечу, чуть потерлась щекой… может быть, это было лишнее, потому что он вздрогнул от моего прикосновения, вдруг резко выдохнул, подхватил и уложил на кровать.
- Ива… - очень серьезно сказал он, - как твой муж я клянусь любить и защищать тебя до конца своих дней.
Так неожиданно, даже чуть пафосно, но честно, что мне окончательно стало не по себе. «До конца дней» - из его уст звучало зловеще. Но даже не это… то, как он это сказал…