И роль Северуса в том, что помочь ей узнать себя настоящую, была значительной. Несмотря на все его насмешки, лукавые взгляды и кривляния, он был самым внимательным, заботливым и незаменимым мужчиной, хоть и демоном, с которым она общалась столь долгое время. С ним она чувствовала себя самой собой, не взирая на все трансформации.
Это стало освобождением.
И в плане секса тоже. Интим с Северусом был несравним ни с чем, испытанным ей ранее, Мойре потребовалось все ее самообладание, чтобы не прописаться в его спальне навсегда. Она не только имела возможность прикасаться к нему, не опасаясь, что переломает ему кости, но и открыла с ним для себя мир наслаждений, о существовании которых даже и не подозревала. Что, насчет оргазмов? Они просто невероятны. Феноменальны. Оба больших пальца вверх. Высшая оценка. Сплошные плюсы. Десять, мать вашу, из десяти. Мойра все еще никак не могла свыкнуться с тем, что ее тело способно испытывать что-то настолько охренительно приятное. Игра явно стоила свеч.
Но самое главное было то, что Северус вернул ее к жизни, из которой, как ей казалось, она выпала уже около года назад. Когда люди касались ее или случайно задевали — эона практически не чувствовала этого. Лишь повстречав Северуса, Мойра осознала, насколько отличается от людей, с которыми была знакома всю свою жизнь, и она ни за что не хотела терять то, чувствовала рядом с ним, особенно учитывая то, что его прикосновения быль столь ощутимыми. Каждый поцелуй, каждый укус, каждое касание руки, скольжение кончиков пальцев по ее коже — Мойра чувствовала все, и это было чертовски приятно. У нее больше не было причин прятаться, позволяя всему остальному миру существовать без нее. Северус вернул ее к жизни, просто позволив быть самой собой, и, наверное, она никогда не сможет в полной мере отблагодарить его за это.
Крышесносный секс являлся довольно неплохим взносом в это.
Взгляд Мойры скользнул вверх по каменным ступенькам, провожая Северуса, пока тот не исчез из виду. Он бывал порой довольно мрачным, и ей все еще требовались усилия, чтобы удачно взаимодействовать с ним — с его темнотой, скрывающейся за проницательным взглядом — но она была готова к этому. Мойра самоотверженно стремилась к этому, замечал Северус этого или нет.
Именно потому, что он помогал ей чувствовать себя защищенной в этом новом, непривычном для нее мире ангелов и демонов, а еще заставлял ее чувствовать себя живой среди других людей.
Мойра нуждалась в нем.
— Ты все еще здесь, милая, — Мэдлин, соблазнительный суккуб, с которым он оставил ее, поставила перед ней бокал мартини, ослепительно улыбаясь. — Твой мартини с оливкой.
— Благодарю. — Мойра поспешно поднесла бокал к губам, стараясь не морщится, когда джин обжег ей горло. Она не являлась любительнице этого напитка, но, оказавшись застигнутой врасплох, растерялась и ляпнула первое, что пришло в голову. Как правило, Мойра отдавала предпочтение пиву или же что-то покрепче, что имело обманчиво фруктовый вкус.
Суккуб облокотилась на стойку, так что ее грудь оказалась у нее на уровне подбородка.
— Что скажешь? Восхитительно? Или же и вовсе просто божественно?
— Восхитительно, — заключила Мойра, подавляя кашель после второго крошечного глотка обжигающего напитка. Не в силах выдержать черных глаз демона, она решила вскользь изучить обстановку в Инферно.
В студенческие года она, Элла и все их друзья наведывались в человеческий филиал бара каждые две недели. Те, активно рекламировали себя в кампусе, заманивая студентов огромными скидками и предлагая девушкам бесплатную выпивку каждую пятницу. И, хотя Мойра выпала из тусовок с тех пор, как поступила в аспирантуру, так как была слишком озадачена трансформацией своего тела, чтобы уделять время досугу, но она точно знала, что ее соседки по дому все еще посещают заведение как минимум раз в месяц.
И, откровенно говоря, человеческий филиал был куда веселее. Музыка получше, народ поживее, и обстановочка посовременнее. Демонический филиал выглядел крайне удручающе со всеми этими темными кирпичными стенами, черной мебелью и в целом слишком мрачной обстановкой. Ну, ладно, не совсем. Три барышни, работающие в баре, выбивались из атмосферы царящего уныния, но никто из посетителей, казалось, никак не реагировал на их вызывающие наряды и соблазнительные взгляды.